Женский клуб

Лидия сделала ремонт в своей комнате, вычистила и привела в порядок кухню и другие места общего пользования, и когда вечером пила чай у себя в комнате перед стареньким телевизором, время от времени любуясь на свежие, весёленькие обои, то чувствовала себя вполне счастливой. На работу, правда, приходилось ездить в самый конец города, зато садик был ведомственный, а значит снабжение лучше и зарплаты выше.

Геннадий был отцом Павлика, мальчика из её группы. Познакомились они недавно, около двух месяцев назад, и Лидия очень скоро почувствовала, что его интерес к ней распространяется гораздо шире стандартного взаимодействия: родитель-воспитатель. Вернее, интерес этот лежит в несколько иной плоскости. Раньше Павлика водила и забирала его бабушка. Лидии она симпатизировала, к тому же была доброжелательна и словоохотлива, и через весьма непродолжительное время у женщин сложился дружественный и благоприятный тандем. Бабушка Павлика, Анна Фёдоровна рассказывала, что живёт она с сыном и внуком в большой «профессорской» квартире в центре города, что её покойный муж более десяти лет заведовал в университете кафедрой молекулярной физики. Что единственный сын Геннадий вполне мог бы продолжить династию, так как точные науки с малолетства давались ему легко и свободно, так же, как отцу. Но вот оказия, не захотел, погнался куда-то на север «за длинным рублём», привёз оттуда «эту лахудру и распустёху», которая единственное, что умела, это требовать денег, носить юбки до пупа, да красить ногти. А после рождения Павлуши, и вовсе пустилась во все тяжкие и вытворяла такое, что от соседей было стыдно. Анна Фёдоровна закатывала глаза и в недоумении качала головой, как бы не находя слов для того, чтобы хоть как-то понять или же объяснить поведение невестки. Словом, жена Геннадия, оставив ребёнка на попечении свекрови и мужа, вернулась туда, откуда Гена её привёз три года назад. На наивный вопрос Лидии, как же можно было оставить сына, Анна Фёдоровна привычно вздыхала и разводила руками, сие, дескать, нам, добропорядочным жёнам и матерям ни в малейшей степени неведомо. Хотя здесь, возможно, следует пояснить, что жена Геннадия, поступила таким вот социально неодобряемым образом не вполне, так сказать, по своей воле. Нужное решение она приняла под весьма существенным и аргументированным давлением бывшего любящего мужа и всё той же профессорской вдовы, бывшей же свекрови. На комбинате, где работал Геннадий, тоже не всё обстояло благополучно, сына, по словам Анны Фёдоровны, нещадно эксплуатировали все кому не лень, работал в отделе он один, а повышение и прочие разнообразные привилегии доставались, как водится, разного рода прихлебателям, лодырям и бездарям.