Женский клуб

До сих пор Леанна Цукерман думала, что Бат-Шева будет отличной провожатой. Хотя у нее пока не было дочки-старшеклассницы, она не сомневалась, что Бат-Шева сумеет развлечь девочек, а им это было ох как нужно. Леанна видела, как им надоело выслушивать нравоучения о том, как следует поступать. С Бат-Шевой девочки уж точно хорошо проведут время, гораздо лучше, чем с Йохевед Абрахам. Даже если это означало, что кое-какие правила будут нарушены, оно того стоит. Однако услышав от всех одно и то же – как плохо может Бат-Шева повлиять на девочек, – Леанна поняла, что ее мнения никто не разделяет. Тогда она вспомнила, что именно Мими предложила кандидатуру Бат-Шевы, и решила ей позвонить.

– Просто хотела знать, что я не одна так думаю, – объясняла Леанна по телефону. – Иногда я чувствую, будто упускаю что-то, что ясно видят все остальные, и тогда начинаю сомневаться, не напрасно ли доверяю своему мнению.

– Конечно же, ты должна себе верить! – воскликнула Мими. – И я полностью с тобой согласна. Бат-Шева – именно то, что нужно девочкам. Я иногда переживаю, что до них не удается донести прекрасную сторону того, что означает быть религиозным. В их возрасте плохо воспринимают авторитеты, и я как раз надеюсь, Бат-Шева может им помочь увидеть красоту в вере.

– Я так рада это слышать, – сказала Леанна. Отрадно знать, что, хоть она и в меньшинстве, но зато в хорошей компании.

Ее уверенность окрепла после разговора с Мими, и теперь Леанна уже и с нами делилась своими соображениями.

– По-моему, у нее все прекрасно получится, – утверждала она. – Бат-Шева – именно то, что нужно девочкам.

С ней соглашалась Наоми Айзенберг.

– Девочки ее обожают, – говорила она. – Никогда не видела, чтобы хоть один учитель так их увлекал.

Глядя на свою шестнадцатилетнюю дочь Каялу, Наоми еще больше убеждалась в положительном влиянии Бат-Шевы. Обычно Каяла была болезненно стеснительной и с трудом общалась даже с однокашницами, которых знала всю жизнь. Но в последние месяцы Каяла начала потихоньку выползать из своей ракушки.

Со всей этой поддержкой, которую подогревала Мими, мы в конце концов неохотно попросили Бат-Шеву сопровождать девочек. Она тотчас же согласилась. Будет здорово, сказала она, как будто и сама снова стала подростком. Бат-Шева не подозревала о настроениях, гулявших среди нас последние недели, и сочла приглашение поехать с девочками еще одним подтверждением того, что она вливается в нашу жизнь. Она захотела взять с собой Аялу: как чудесно, сказала она, Аяла почувствует, будто у нее столько сестер.

Все еще очень переживая, что наши дочери проведут пять дней в компании Бат-Шевы, мы твердо обозначили несколько неукоснительных правил. У девочек должен быть час отбоя, никакой вольницы. Они будут носить скромные юбки и платья. И Бат-Шева должна неотлучно за ними присматривать. Мы вверяем ей наших дочерей и ждем от них и от нее ответственного поведения.

В день отъезда мы завезли девочек в школу. На парковке кипела жизнь, их разноцветные пальто и дорожные сумки даже хмурые небеса расшевелили. К нашему удивлению, Бат-Шева прибыла вовремя. Девочки уже толпились вокруг нее, хотя у них еще целая неделя была впереди. Они брали на руки Аялу, всячески ее тетешкали, рассказывали, какая она миленькая, и говорили, что она может всю дорогу сидеть у них на коленках. Загрузив вещи, они коротко попрощались. Мы глядели вслед уезжавшему автобусу и махали нашим девочкам, пока они не скрылись из виду.

Всю неделю мы волновались, как они там. Ариэлла Сассберг позвонила сообщить, что они благополучно добрались, а Нехама Шейнберг на пару минут позвонила среди недели, и это все. Нам оставалось лишь надеяться, что поездка устроена не зря и девочки вернутся полными сил и в хорошем настроении.

Когда они вернулись, только и разговоров было, что это лучшая из всех поездок, и не из-за катания на санках или долливудского парка развлечений, а благодаря Бат-Шеве. Она поднимала их пораньше, чтобы всем вместе помолиться у нее в номере, а не как обычно, когда каждая сама по себе поскорее пробегает текст молитвы, а то и вовсе пропускает. Из нее ключом била энергия. Первая просыпалась по утрам, последняя ложилась спать, а остальное время беспрестанно подбивала их то взобраться к водопаду, то подняться на подъемнике на вершину горы. Они и с Аялой сблизились, все наперебой рвались за ней присмотреть. А когда она засыпала, они допоздна сидели с Бат-Шевой и говорили о религии, о замужестве, о том, чем хотят заниматься после школы.

– Как вы поняли, что он и есть тот единственный? – спросила Илана Зальцман, мечтая услышать подробности о ее браке с Бенджамином. – Вас не беспокоило, что вы можете встретить кого-то получше?

Бат-Шева рассмеялась.

– Вы поймете. Не сможете представить никого другого. С Бенджамином я получила все, что мне нужно. Со всеми остальными сразу же могла сказать, почему ничего не выйдет. Иногда я все же продолжала встречаться, но отношения всегда заканчивались именно по той причине, которую я видела изначально.