Женский портрет

– Есть множество других тем – только посмотрите вокруг! Мы с вами будем выезжать, я покажу вам потрясающие виды.

– Пейзажи – не по моей части. Вы ведь знаете, Изабелла, меня более всего привлекает человек, личность – так было всегда, – покачала головой Генриетта. – Собиралась вывести в очерке вашего кузена, променявшего Америку на другую страну. Сейчас на подобных персонажей большой спрос, и Ральф – отличный пример. Уж я его расписала бы в красках…

– Да он наложит на себя руки! – воскликнула Изабелла. – И не от вашей суровости, а от огласки.

– Немного потрепать его не помешало бы. И с удовольствием занялась бы вашим дядюшкой – вот уж человек поистине благородный, причем не вытравивший из себя Америку. Такой респектабельный пожилой джентльмен! Неужели он будет против? Ведь это большая честь…

Наша героиня с удивлением воззрилась на подругу. Как странно… Человек со множеством добродетелей – и столько бесцеремонности!

– Бедная моя Генриетта, – вздохнула она, – вы совершенно не понимаете, что о частной жизни писать нескромно.

Подруга густо покраснела, в глазах заблестели слезы, и наша героиня поразилась ее непоследовательности.

– Вы несправедливы, – с достоинством промолвила мисс Стэкпол. – Ведь я пишу не о себе, а о других!

– Я и не сомневаюсь, однако в отношении других людей также необходимо проявлять деликатность.

– Что ж, хорошо! – вскричала Генриетта, снова схватив ручку. – Давайте-ка я запишу эту мысль. При случае опубликую.

В целом, будучи особой весьма добродушной, она уже через полчаса вновь излучала бодрость и энергию, чего и следовало ожидать от репортера в поисках материала.

– Я вызвалась подготовить репортаж об образе жизни англичан, однако как это сделать, когда нет примеров? Ежели нельзя описать Гарденкорт, посоветуйте другое место, где я получу на то дозволение.

Изабелла пообещала что-нибудь придумать и уже на следующий день в беседе с подругой упомянула о визите в старинное поместье лорда Уорбертона.

– О, вы непременно должны свозить меня в Локли! Наверняка там можно получить прекрасное представление об аристократах! – приободрилась Генриетта.

– Свозить я вас не смогу, – покачала головой Изабелла, – однако лорд Уорбертон сам появится здесь с визитом – так что сможете его хорошенько изучить. Однако, ежели захотите передать беседу с ним в газету, я вынуждена буду лорда предупредить.

– Прошу, не надо! – взмолилась подруга. – Мне нужно, чтобы он вел себя естественно.

– Для англичанина нет ничего более естественного, чем держать язык за зубами, – заявила Изабелла.

По истечении третьего дня пребывания мисс Стэкпол в Гарденкорте Изабелла не могла сказать, что ее предсказание сбылось: Ральф в подругу не влюбился, хоть и проводил в ее обществе немало времени. Они прогуливались по парку, сидели в тени деревьев, а после обеда, когда так восхитительно было совершать прогулки по Темзе, мисс Стэкпол занимала место в лодке, в которой до той поры Ральфу составляла компанию лишь одна пассажирка.

Ее присутствие, против ожиданий молодого человека, не слишком испортило расслабляющую атмосферу, сложившуюся при беседах с более мягкой кузиной. Корреспондентка «Интервьюера» его веселила, а Ральф давно уже решил, что только безмерное веселье и способно скрасить его клонящиеся к закату дни. Генриетта, со своей стороны, не оправдала теории Изабеллы о своем безразличии к мужскому полу; бедный Ральф, по всей видимости, представлялся ей явлением раздражающим, и не вскрыть подобный нарыв было бы безнравственно.

– Чем он зарабатывает? – поинтересовалась она в первый же вечер после прибытия. – Неужто так и гуляет целыми днями с руками в карманах?

– Ничем, – улыбнулась Изабелла. – Ральф целиком посвятил себя отдыху.

– Я назвала бы подобное поведение позором. Мне вот приходится трудиться не хуже, чем кучеру на конке. Очень хотелось бы описать этот персонаж для американской публики.

– Мой кузен крайне слабого здоровья. Для работы он непригоден совершенно, – возразила Изабелла.

– Фу! Не верю! Когда мне случается занедужить – я все равно работаю, – вскричала Генриетта.

Позднее, присоединившись к водной прогулке, она заявила Ральфу, что тот, похоже, невзлюбил ее настолько, что не прочь был бы утопить в реке.

– О нет, – пожал плечами Ральф. – Я своих жертв подвергаю медленной пытке. Любопытно понаблюдать за вашими мучениями.

– Что ж, по-моему, вы меня уже начали мучить – зато я опровергаю все ваши ложные убеждения и тем горда.

– Ложные убеждения? Боюсь, у меня нет вовсе никаких убеждений. Я совершенно нищ духом.

– Тем более вам должно быть стыдно! Вот у меня убеждения имеются, причем самые прекрасные. Вероятно, я создаю вам препятствия для флирта с моей подругой – или как вы для себя называете эти отношения? Неважно! Зато я окажу ей услугу – выведу вас на чистую воду. Изабелла еще увидит, насколько скуден внутренний мир ее кузена.

– Ах, будьте добры, выведите! – воскликнул Ральф. – Это тяжелый труд, и не каждый решит им заняться.