Женское образование в России

Таким образом, многие епархиальные училища, как и значительная часть женских институтов и гимназий Ведомства учреждений императрицы Марии, в 1860-х гг. (следуя традициям, заложенным еще в 1830-х гг.) служили прямым инструментом проведения национально-охранительной политики власти, в том числе и образовательной. С 1870-х гг., как отмечалось ранее, к этому национально-охранительному просвещенческому отряду прибавится и часть женских гимназий Министерства народного просвещения – 28 женских средних школ так называемой второй категории, не подпадавших под действие Положения 1870 г.

Достаточно разношерстное состояние епархиальных училищ, каждое из которых функционировало, как уже указывалось, в соответствии с собственным уставом, побудило руководство Синода приступить к разработке общего, единого для них Устава. 9 июля 1867 г. новый обер-прокурор Синода граф Д. А. Толстой, бывший тогда одновременно и министром народного просвещения, поручил Учебному комитету Синода подготовить такой Устав, проведя полную унификацию и внутреннего строя, и учебно-воспитательной части епархиальных училищ. При этом Д. А. Толстой особенно подчеркнул: «Крайне нужно, чтобы Комитет назначил учебники для каждого предмета преподавания женских училищ» [90, с. 2, 3].

Такой Устав женских епархиальных училищ вскоре был разработан и 20 сентября 1868 г. утвержден высочайшим повелением. Цель этих училищ, по Уставу, была значительно шире той, что ставилась в 1843 г. перед училищами для девиц духовного звания. Устав указывал, что женские епархиальные училища имеют своей целью «воспитание девиц в правилах благочестия по учению православной церкви и в русском народном духе с тем, чтобы воспитанницы могли впоследствии иметь благотворное влияние на окружающую среду строгою нравственною жизнью и деятельным исполнением семейных обязанностей» [158, с. 29].

Источниками содержания этих училищ являлись: сбор с церквей и монастырей, отчисление из средств епархиальных свечных заводов, сборы с доходов епархиального духовенства, пособия от епархиального попечительства и, наконец, плата за обучение и содержание воспитанниц. Как видим, почти все средства училищ были местные – епархиальные или частные. В соответствии с такой системой финансирования училищ выстраивалось и управление ими. Училища состояли в ведении Святейшего синода и управлялись на трех местных уровнях.

Верхний уровень олицетворялся епархиальным архиереем, который по отношению к епархиальным женским училищам пользовался тою же властью, какая была предоставлена попечителям учебных округов по отношению к гимназиям, – вплоть до утверждения в должности всех служащих при училище.

Второй уровень представлял ежегодный съезд епархиального духовенства. Его ведению подлежали: «…попечение об изыскании средств к содержанию училища; наблюдение за его благосостоянием по части хозяйственной, учебной и нравственной; выбор из своей среды двух членов в училищный совет на трехлетний срок; избрание и назначение начальницы училища; определение жалования начальнице и всем служащим» и т. д. И хотя все решения съезда получали окончательную силу лишь после утверждения епархиальным архиереем, нельзя не признать, что сфера полномочий съезда была весьма широкой и весомой.

Третий уровень управления составлял училищный совет, которому «принадлежало непосредственное и ближайшее заведование епархиальным училищем». Совет состоял из начальницы училища, инспектора классов и двух членов от духовенства. При обсуждении вопросов по учебной части на заседание совета приглашались, с правом голоса, преподаватели и преподавательницы, за исключением воспитательниц, учителей чистописания, пения и врача. Ведению училищного совета принадлежали как учебные дела, так и хозяйственные. По словам Д. Д. Семенова, «совету уставом было придано подобающее значение. Даже выбор инспектора, законоучителя и преподавателей предоставлялся совету (хотя, повторим, все они окончательно утверждались в должности епархиальным архиереем. – Авт.)… Даже начальница, которой, при содействии классных воспитательниц, вверено преимущественно религиозно-нравственное воспитание, и та обязана о всех делах по училищу входить со своими предположениями в совет. Вообще, – отмечал Д. Д. Семенов, – во всем строе заведения был строго проведен коллегиальный принцип, чему нельзя вполне не сочувствовать» [158, с. 31, 32].