Женское образование в России

Один из номеров «Вятских губернских ведомостей» 1858 г. был полностью посвящен вопросам развития женского образования в губернии. «Счастлив тот, – говорилось в газете, – на долю которого выпадает высокое дело осуществления в Вятке женской гимназии или, по крайней мере, положивший начало ее основанию: он увековечит свое имя этим прекрасным делом. Память о благодетеле вятских жителей будет для нас священна, а вятская летопись украсится новым незабвенным для него листком великого дела, ибо немногое в жизни человеческой, что выше образования ума и сердца подобных себе».

В конце 1858 г. вятское купеческое общество постановило вносить в пользу женского училища в течение 12 лет по 1,5% с объявленных капиталов и, кроме того, обязалось, по открытии в Вятке общественного банка, назначить из его прибылей сумму на содержание училища, а также устраивать в его пользу лотереи.

Как только решение вятского общества стало известно в уездных городах губернии, там также стали жертвовать на женские училища, и к концу 1859 г. пожертвования были собраны еще в пяти городах. Котельнические купцы и мещане сами ходатайствовали об учреждении женского училища, для которого предназначен общественный дом и собраны необходимые средства. Елабужский купец 1-й гильдии Ушаков предложил построить за свой счет и пожертвовать училищу двухэтажный дом. Прошения об открытии женских училищ составили городские общества в Сарапуле и Слободском. Последнее постановило, чтобы в женском училище, с курсом, приближенным к уездному, дочери граждан, духовенства и чиновников города обучались обязательным предметам даром, а необязательным – за плату. Дочери живущих вне города обязаны были платить за обучение.

К середине 1860 г. в пяти женских училищах Вятской губернии насчитывалось более 200 учениц. Сравнивая это с тем, что было пару лет назад, когда в губернии никто и не думал о женских училищах, «Вятские губернские ведомости» отмечали: «Принимая во внимание, что некоторые училища существуют не более года, другие – лишь несколько месяцев, также новизну положения, какую-то недоверчивость или сомнительность в новооткрываемых училищах, а всего более привычку кое-как обучать детей-девиц только дома, в семействе, можно безошибочно сказать, что эти заведения, несмотря на отсталые убеждения большинства общества, привились, развиваются и подают надежду, что пример пяти городов не запоздает подражанием и во всех остальных городах нашей губернии» [Вятские губернские ведомости, 1860, № 51].

В отчете Министерства народного просвещения за 1858 г. отмечалось, что, в отличие от предшествовавших двух лет, после утверждения Положения о женских училищах 1858 г. и после принятия некоторых из них под покровительство императрицы открытие этих училищ пошло довольно быстро. В течение второй половины 1858 г. были открыты или предположены к открытию женские училища в Вологде, Тотьме, Усть-сысольске, Твери, Рязани, Самаре, Моршанске, Ржеве, Чернигове, Туле, Смоленске, Нижнем Новгороде, в Вятской губернии. «Если и далее пойдет так, – говорилось в отчете, – то просвещение в России получит сильное подкрепление, ибо никто и ничто не может иметь такого благотворного влияния на первоначальное образование юношества, как просвещенная мать» [ЖМНП, 1859, №8, с. 34—36].

Согласно справке, находящейся в архивных документах Министерства народного просвещения за 1866 г., в 1858 г. было открыто пять и в 1859 г. – 10 министерских женских училищ. Кроме того, преобразовано семь ранее существовавших училищ [261. Оп. 6. Д. 40в. Л. 6, об. 14]. Итого к концу 1859 г. в министерстве числилось 22 женских училища, т. е. в два раза больше, чем в Ведомстве учреждений императрицы Марии. Позднее создание министерских женских училищ существенно ускорится.

Таким образом, несмотря на значительно менее благоприятные условия открытия и существования министерских женских училищ, они все быстрее завоевывали первенство в формируемом пространстве нового женского образования. Эти училища напрямую зависели от растущего спроса на новую всесословную открытую женскую школу, от общественной инициативы в деле женского образования. С другой стороны, они сами формировали этот образовательный спрос и выступали дополнительным стимулом общественной образовательной инициативы.