Женское образование в России

Образование человека и гражданина – центральная идея «Генерального учреждения о воспитании обоего пола юношества». Эта принципиально новая формула принципиально новой для России образовательной доктрины станет ключевой во всей последующей истории прогрессивной отечественной педагогики.

Парадокс будет состоять лишь в том, что эта доктрина весьма скоро поменяет своего владельца. Ее держателем, ее обладателем станет общество, а не государство. Впрочем, такой ход вещей был заложен внутри самой доктрины. Несущая в своем духе, в своих декларациях огромный потенциал идеологии Просвещения, она в конкретной государственной образовательной практике второй половины XVIII в. выветривалась, выхолащивалась, превращалась в свою противоположность. Это наиболее отчетливо проявилось в известном труде государственной педагогики 1780-х гг. «О должностях человека и гражданина», который был рекомендован как книга для чтения в учебных заведениях России (о чем речь пойдет несколько позже).

«Генеральное учреждение о воспитании обоего пола юношества» весьма показательно и с другой точки зрения – для характеристики зачаточного состояния отечественной педагогики XVIII в. Этот законодательный акт, по существу, один из крупнейших педагогических трактатов эпохи, заключал в себе не только ее педагогическую концепцию, указание целей и задач воспитания, но и детальнейшее рассмотрение содержания, форм и методов этого воспитания, его организации, вплоть до учета технических и гигиенических условий обеспечения жизни ребенка.

Иван Иванович Бецкой

Многие из положений этого замечательного труда имеют острый современный интерес: о значении раннего возраста для воспитания и развития ребенка; о необходимости изучения «склонностей и охоты» ребенка, которые должны «над всеми прочими уважениями преимуществовать»; о праве ребенка на выбор занятий, «ибо давно доказано, что не преуспеет он ни в чем том, чему будет принадлежать поневоле, а не по своему желанию» [37, т. 2, с. 155—158].

Автор этого законодательного акта-трактата И. И. Бецкой неоднократно обсуждал свои основные идеи с Екатериной и, по его словам, тщательно старался «изобразить точно от слова до слова» даваемые ему августейшие «повеления и высокие мысли» [37, т. 2, с. 1—6].

Советская педагогическая историография не уделила И. И. Бецкому должного внимания. Между тем в дореволюционной историко-педаго-гической литературе он занимал достойное место. Многие историки подчеркивали не только его глубокое знакомство с передовой европейской педагогикой, но и самостоятельность его как педагога-философа, теоретика, в значительной мере опередившего столь любимых и почитаемых им западных мыслителей.

В отличие, например, от английского философа и педагога Д. Локка, на которого Бецкой наиболее часто ссылался, сам он выступал за полноправное женское образование, подчеркивая, что в тех странах, в которых женщины много работают, вся жизненная обстановка бывает чиста и весела, в странах же с преобладанием мужского труда жизнь «гнусна и соединена со всякой неудобностью» [78, с. 191].

Оптимизм, доброе веселое настроение воспитанников как непременное условие правильного и всестороннего их развития – одна из отличительных сторон педагогических установок Бецкого. Не соглашаясь с тем же Локком и другими зарубежными педагогами, Бецкой решительно не допускал в школе телесных наказаний. Он был чужд сословности. Его теория была шире и гуманнее теории Локка, от нее веет бодростью, доверием к людям, радостным настроением, уважением к человеческой личности и к человеческой природе. По словам П. Ф. Каптерева, «свет, жизнь, теплота, сердечное чувство льются из уст Бецкого» [78, с. 193]. И это не могло не отразиться на атмосфере созданных им учебных заведений, в том числе Воспитательного общества благородных девиц, воспитательных домов.

При всех замечательных качествах педагогики Бецкого, шедшей в общем русле педагогических идей и педагогических иллюзий эпохи Просвещения, ее отличал, как уже отмечалось, всеобъемлющий государственнический пафос, вера во всемогущество просвещенного абсолютизма, его государственной инициативы, его неограниченных возможностей, вера в его способность решить все и всякие задачи, в том числе и воспитательные, в частности – в лелеемом им женском образовании.

В основе государственнической концепции Екатерины II – Бецкого об «образовании человека и гражданина» лежат две главные исходные посылки: противостояние государства семейному и общественному воспитанию и безусловное преобладание воспитательных задач школы над образовательными, четко отлитое в формулу «корень всему злу и добру – воспитание».