Женского рода

— Не ошибается природа так сильно. Если все здесь, — Рэй пренебрежительно окинула взглядом свое тело, — женское, то там внутри, не мужчина— это я теперь знаю. А что самое ужасное — и не женщина тоже. Оно. Никто это­го не поймет, если ему самому не обломилось такое…

Присев и привалившись спиной к стене, Пуля задум­чиво посмотрела на Рэй: для женского в ее теле было слишком­ мало изгибов; талия не обозначалась, ноги у щиколоток­ были едва ли не той же ширины, что в бедрах, грудь была утянута, а скуластое лицо больше походило на юно­шеское, чем на женское. У Пули родилась было теория, что активными лесбиянками становятся некрасивые, но она вспомнила и совсем иные внешности, увиденные ею в клубе…

Тут в нее вперился недовольный взгляд Рэй.

— Ты чего молчишь-то?!

— Думаю, так и сказки не сложится: полагается он и она, а тут что ни пара — она и оно. Грустная сказка.

— Ага, прямо красавица и чудовище!.. Не бери в голо­ву! Эти клавы внутри такими чудищами бывают — о-го-го!

— А еще я родить хочу — одного только, не больше… И вырастить, чтоб ему всего хватало, в смысле, не только барахла всякого, а любви.

Пуля, затаившись, посмотрела на Рэй, но та не рассме­ялась, а с уважением кивнула:

— Это правильно, здорово, молодца. Только про герыч надо забыть и вообще свалить отсюда — не твое это.

Они решили прогуляться и выпить пива. Идти навстре­чу высокомерным витринам вдвоем было не так страшно, и Пуля, заметно повеселев, уже строила в голове планы о новой жизни. Здесь она была только ненужным винти­ком — возможно, по собственной вине, а дома могла бы оказаться нужной — скажем, была бы тренером в спортив­ной секции… Рэй внимала ей без энтузиазма— где-то в глубине души знала, что выслушивает утопические прогнозы. Отчасти она завидовала: самой ей быть оптимист­кой казалось делом утомительным и, думая о собственном будущем, Рэй рисовала себя разве что более спокойной и примиренной, но не устремленной к каким бы то ни было достижениям, тем более связанной с другими людьми. Рэй не нужен был мужчина, а женщинам, вернее сказать, в жен­щин она не верила, заключив из своих наблюдений, что женщина рядом — это симпатичный, уступчивый, состра­дательный, но все-таки мираж, тающий со временем. А в лесбийских парах, лишенных мужских заблуждений, эти миражи таяли еще быстрее, чем обычно. Два человека, живущие вместе, — это два одиночества под одной кры­шей — так думала Рэй, и чем больше Пуля рассуждала о своей потребности в семье, тем большее внимание Рэй при­влекали встречные фонари, различные аксессуары на эф­фектных дамах, проезжающие машины и облака на небе, Они приближались к дому Поля.

— Ты твердо решила, что оно тебе надо? — Рэй оста­новилась.

Пуля, которая уже не могла не думать о том, как она будет без героина, отводила глаза.

— Понимаешь, я ж тут не знаю никого, где я потом возьму, да и денег нет… А он сам предложил, просто так, а вечером его друг приедет— тогда и в дом не сунешься, так что…

Пуля осеклась, глядя на молодого человека, вышедшего из подъезда.

Перехватив этот взгляд и смерив взглядом Поля в при­таленном пальто, Рэй тихо спросила:

— Это что за пидер?

Поль стянул с носа шарф, в который был укутан так, словно на улице стоял небывалый мороз, и подошел к Пуле.

— Привет, дорогая.

Они чмокнули друг друга в щеки.

— Знакомься, Поль, это Рэй, А ты куда собрался?

Поль неодобрительно хмыкнул:

— Фу! Ты, видимо, хотела спросить: «Далеко ли?» За фруктами, дорогая. А ты за?.. — Поль обнял Пулю за пле­чи и подтолкнул к подъезду. — Пойдем тогда скорей, вре­мени мало. Мадам, вы подождете нас здесь?

Поль обратился к Рэй, но в этот момент напротив них остановилась машина.

Отпрянув от Пули, Паша устремился к выходящему ему навстречу Рафаэлю. Тот молча изучил взглядом Пулю, на плече которой только что была замечена рука его прияте­ля,и, отстранив Поля, направился к дому.

— Раф, я думал успею в магазин, ты же сказал…

Глядя, как Поль теребит свой шарф, Пуля пробурчала себе под нос:

— Встреча на Эльбе… Неудобно получилось.

Рэй с силой дернула Пулю за руку.

— «Неудобно…» Пошли отсюда!

Рафаэль долго молчал и ходил по квартире, перекла­дывая вещи, Поль непрерывно оправдывался и взглядом следил за перемещением домашних замшевых туфель. По­том над ним нависло лицо с выпученными темными гла­зами.

— Только не надо говорить, что вы не спали!

Поль пожал плечами и понял, что настал его черед мол­чать. Теперь он лишь вздрагивал время от времени, слу­шая Рафаэля. Здесь всплыло все прошлое Поля, когда он мог спать с кем попало и колоться одним шприцом с не­знакомыми людьми… Разумеется, Рафаэль считал, что именно он вытащил Поля из этой клоаки.