Жены и дочери

Следующее утро миссис Гибсон встретила в довольном расположении духа. Она написала и отправила письмо, и следующим своим шагом намеревалась наставить Синтию в благоразумии (как это называла миссис Гибсон), другими словами — постараться уговорить ее быть послушной. Но то были тщетные усилия. Синтия уже получила письмо от мистера Хендерсона до того, как спустилась к завтраку — признание в любви, предложение руки и сердца, настолько недвусмысленное, насколько можно выразить словами; вместе с сообщением о том, что из-за невозможности дождаться почты он собрался последовать за ней в Холлингфорд и прибудет в то же самое время, что и она сама предыдущим днем. Синтия никому ничего не сказала об этом письме. Она поздно спустилась к завтраку, после того, как мистер и миссис Гибсон покончили с трапезой, но ее непунктуальность объяснялась тем, что она путешествовала всю прошлую ночь. Молли еще недостаточно окрепла, чтобы подняться так рано. Синтия почти не разговаривала и не притронулась к еде. Мистер Гибсон отправился по своим дневным делам, и Синтия осталась наедине с матерью.

- Моя дорогая, — заметила миссис Гибсон, — ты не завтракаешь, как следует. Боюсь, наша еда кажется тебе слишком простой и домашней по сравнению с той, что подается на стол в Гайд Парке?

- Вовсе нет, — ответила Синтия. — Я не голодна, вот и все.

- Если бы мы были так же богаты, как твой дядя, я бы посчитала долгом и удовольствием подавать изысканный обед. Но ограниченные средства — печальная помеха для человеческих желаний. Я не думаю, что работая так, как пожелает, мистер Гибсон сможет заработать больше, чем он зарабатывает в настоящий момент. В то время как возможности закона безграничны. Лорд канцлер! Титулы так же хороши, как состояние!

Синтия была слишком поглощена в собственные воспоминания, чтобы ответить, но она сказала:

- Сотни адвокатов не имеют практики. Прими это в расчет, мама.

- Хорошо, но я заметила, что у многих из них имеется личное состояние.

- Возможно. Мама, я ожидаю, что мистер Хендерсон приедет и нанесет нам визит этим утром.

- О, мое бесценное дитя! Но откуда ты знаешь? Моя дорогая Синтия, я должна поздравить тебя?

- Нет! Полагаю, я должна рассказать тебе. Этим утром я получила письмо от него, сегодня он приедет на «Арбитре».

- Но он сделал предложение? Во всяком случае, он намеревается сделать предложение?

Синтия поиграла чайной ложечкой, прежде чем ответить. Затем она подняла глаза, словно очнулась ото сна, и повторила вопрос матери.

- Сделал предложение? Да, полагаю так и есть.

- И ты приняла его? Скажи «да», Синтия, сделай меня счастливой!

- Я не стану говорить «да» ради того, чтобы сделать кого-то счастливым кроме себя самой, к тому же поездка в Россию имеет для меня большое очарование, — должно признаться, она ответила так, чтобы помучить свою мать и преуменьшить избыточную радость миссис Гибсон, поскольку в душе почти все решила. Но эти слова не тронули ее мать, которая ни на минуту не поверила им. Она знала, что мысль поселиться в новой, незнакомой стране среди новых, незнакомых людей не слишком привлекала Синтию.

- Ты всегда выглядишь прекрасно, дорогая, но ты не думаешь, что тебе лучше надеть то прелестное сиреневое платье из шелка?

- Я не поменяю ни нитки, ни клочка из того, что сейчас на мне надето.

- Милая, ты, упрямое создание! Ты знаешь, что выглядишь прекрасно, чтобы ни было на тебе надето, — поцеловав свою дочь, миссис Гибсон вышла из комнаты, намереваясь поразить мистера Хендерсона скромной изысканностью ланча.

Синтия поднялась наверх к Молли, она собиралась рассказать ей о мистере Хендерсоне, но оказалось, что ей нелегко заговорить на эту тему, поэтому она отложила ее на время, чтобы приоткрыть будущее по возможности постепенно. Молли выглядела усталой после плохо проведенной ночи, и ее отец, в спешке заскочив проведать свое дорогое дитя до отъезда, посоветовал ей оставаться наверху большую часть утра и спокойно просидеть в своей комнате, пока не наступит время раннего обеда, поэтому у Времени не было благоприятных шансов поведать ей о том, что у него имелось в запасе. Миссис Гибсон послала Молли извинения, что не пришла к ней с обычным утренним визитом, и наказала Синтии считать возможный приезд мистера Хендерсона поводом для занятий внизу. Но Синтия не послушалась. Она поцеловала Молли и сидела молча рядом с ней, держа ее за руку, пока, наконец не вскочила и не сказала:

- Сейчас ты останешься одна, малышка. Я хочу, чтобы ты хорошо себя чувствовала и была радостной сегодня днем: поэтому отдыхай сейчас.

Синтия оставила ее, пошла в свою комнату и, заперев дверь, начала думать.