Жены и дочери

— Примите мой совет, сквайр. Как я сказал, еще не сделано никакого вреда, насколько я знаю. Предупреждение лучше лечения. Поговорите, но поговорите мягко с Осборном и сделайте это сразу. Я пойму, если он не покажется в моем доме несколько месяцев. Если вы мягко поговорите с ним, он примет совет от друга. Если он заверит вас, что опасности нет, конечно, он будет приходить как обычно, когда захочет.

Было замечательно дать сквайру этот добрый совет; но так как Осборн уже вступил в брак, против которого так возражал его отец, то совет не возымел того действия, на которое так надеялся мистер Гибсон. Сквайр начал разговор с необычным самообладанием, но он стал раздражаться, когда Осборн отверг право отца вмешиваться в любой брак, который он мог бы задумать. Отверг его с определенной степенью упрямства и усталости, что привело сквайра в ярость. И хотя, поразмыслив, он вспомнил, что теперь у него есть обещание и клятвенное слово сына не думать ни о Синтии, ни о Молли, как о будущей жене, все же отец и сын прошли через одну из тех ссор, которые отдаляют людей на всю жизнь. Они высказали друг другу горькие истины, и если бы братская привязанность между Осборном и Роджером не была такой искренней, они могли бы отвернуться друг от друга вследствие чрезмерного и необдуманного сравнения сквайром их характеров и поступков. Но так как Роджер в отрочестве, пренебрегая своей собственной явной неуклюжестью и медлительностью, любил Осборна слишком сильно, чтобы ревновать к похвалам и обожанию, которые получал старший сын, прекрасный, замечательный юноша, то теперь Осборн изо всех сил боролся против любого чувства зависти и ревности. Но его попытки были осознанными, а Роджера — простым следствием чувства, и, в конце концов, бедный Осборн стал угрюмым и подавленным телом и душой. Но оба, и отец, и сын, скрывали свои чувства в присутствии Роджера. Когда он приехал домой перед отплытием, деятельный и счастливый, сквайр заразился его энергией, а Осборн взбодрился и был весел.

Времени было в обрез. Роджер направлялся в жаркий климат и должен был воспользоваться всеми возможными преимуществами зимних месяцев. Сначала он собирался поехать в Париж, чтобы переговорить там с некоторыми учеными. Кое-что из его снаряжения, инструментов и т. д. следовало за ним в Гавр, в этом порту он садился на корабль, закончив дела в Париже. Сквайр изучил все его приготовления и планы, и даже пытался в послеобеденных разговорах вникнуть в вопросы, касающиеся исследований, которые собирался сделать его сын. Но пребывание Роджера дома не могло продлиться больше двух дней.

В последний день он поехал в Холлингфорд немного раньше, чем отправлялся экипаж в Лондон, он намеревался попрощаться с Гибсонами. Некоторое время Роджер был слишком занят, чтобы на досуге предаваться мыслям о Синтии. Но в свежих размышлениях на эту тему не было нужды. Ее образ, как приз, которого нужно было добиваться, служить ему в течение семи лет и еще семи лет, был надежно спрятан в сердце. Этот отъезд был очень болезненным, и, прощаясь с ней на два долгих года, он спрашивал себя во время поездки, в какой мере ему следует оправдываться, беседуя с ее матерью, возможно, беседуя с самой девушкой, что возможно сначала она будет ошеломлена и даже разгневана. Но потом она узнает, как глубоко она любима тем, кто отсутствует, как среди всех трудностей и опасностей мысли о ней будут для него полярной звездой, сияющей высоко в небесах, и так далее, и тому подобное. Со всей быстротой воображения влюбленного и банальностью фантазии он называл ее звездой, цветком, нимфой, колдуньей, ангелом, русалкой, соловьем, сиреной, когда та или иная ее черта возникала в его памяти.

Глава XXXIV Ошибка влюбленного

Это случилось после полудня. Молли вышла прогуляться. Миссис Гибсон отправилась с визитами. Синтия из лености отказалась сопровождать и ту, и другую. Она не нуждалась в ежедневном движении так, как Молли. В прекрасный день или с приятной целью, или когда ей овладевал очередной каприз, она могла забрести очень далеко. Но это было скорее исключением. Как правило, она была не склонна утруждать себя прогулками на свежем воздухе. На самом деле, знай дамы, что Роджер находится поблизости, ни одна из них не вышла бы из дома. Они думали, что он должен зайти как раз перед отъездом и не сможет надолго задержаться, и им всем хотелось попрощаться с ним перед его долгим отсутствием. Но они предполагали, что он не приедет в поместье до следующей недели, поэтому этим днем с полной свободой занялись собственными делами.