Жернова. 1918–1953. Держава

Докладчики сменяли друг друга, но о чем бы они ни докладывали, речь неизменно сводилась к небывалым успехам германской армии на западном театре военных действий и к тому, что именно сможет противопоставить противнику в случае войны с Германией Красная армия. И получалось, как ни крути, что у немцев — все хорошо, а у нас — все плохо: артиллерия — почти сплошь на конной тяге, пехота — на своих двоих, радиостанций нет даже в дивизиях, а в современной войне они должны быть хотя бы у каждого командира полка; танки и самолеты тоже без радиосвязи, и это уже сказалось пагубным образом в боях на Халхин-Голе, в Испании и на Карельском перешейке; пропускная способность наших приграничных железных дорог вдвое и втрое меньше немецких; выпуск боеприпасов неминуемо станет отставать от потребностей армии в случае начала военных действий; авиационные полки в своих штатах не имеют в нужном количестве опытных инженеров, техников и механиков, и самолеты будут падать не в бою, а от неграмотной эксплуатации, да и летчики, к тому же, имеют малый налет, а танкисты — низкую практику вождения и стрельб; новые типы танков, самолетов, орудий и стрелкового вооружения только начинают поступать в армию, и для полного насыщения ее новой техникой и вооружением понадобится — при нынешних темпах — не менее пяти лет… А еще надо научить вчерашнего малограмотного колхозника владеть этой техникой, а еще нехватка командиров среднего звена… — дыр открывалось так много, что в конце концов решили сосредоточить внимание на том, что есть и с чем придется встретить врага, если это случится завтра.

Сталин на совещании не присутствовал, не желая, во-первых, давить на военных своим авторитетом, а во-вторых, засорять свою голову частностями, полезными комбату или комдиву, но никак не Генеральному секретарю партии, однако пристально следил за его ходом. На совещании сказано было много лишнего, не идущего к делу, но и высказывания по существу, понятные даже неспециалисту, тоже имели место. Следовательно, думать некоторые генералы вроде бы умеют. А вот действовать?

В итоге участники признали как само совещание, так и сопутствующую ему дискуссию весьма полезными и выразили надежду, что подобные мероприятия станут постоянными.

Постоянными? — Сталин оторвал взгляд от бумаги с отчетом о совещании, прищурил глаза. — Постоянными — это опасно. При Троцком постоянно совещались, а что из этого вышло? Из этого вышли заговоры, групповщина и политиканство в армейской верхушке. Но и без совещаний тоже нельзя. Следовательно, надо продумать, как их проводить, чтобы они ни в коем случае не выходили за рамки военных вопросов. Нельзя допускать, чтобы высший комсостав встречался чаще одного-двух раз в год. Хотят они того или нет, а положение, общие задачи и проблемы объединят, и тогда найдется кто-то, кто скажет: «Если во главе армии поставить не Тимошенко, а Иванова, во главе партии не Сталина, а Петрова, тогда дела пойдут лучше». Армия — это такой институт государства, который ни на минуту нельзя выпускать из рук, необходимо постоянно тасовать людей, не давать им засиживаться на одном месте и сколачиваться в группы.

На другой день после совещания началась большая оперативно-тактическая военная игра на картах. И опять же противниками выступали немцы и наши… разумеется, с учетом всех данных как о тех, так и о других. За немцев, из понятных соображений названных «синими», «играл» командующий Киевским особым военным округом генерал армии Жуков со своим штабом, за наших, «красных», — генерал-полковник Павлов, командующий Западным (то бишь Белорусским) особым военным округом. Тоже, разумеется, не сам перст. Судьями выступали преподаватели академий, ведущие генштабисты, командующие армиями и округами.

Павлов, упреждая удар противника, наступал своими войсками в сторону Восточной Пруссии через Польшу. Жуков нанес ему удар во фланг и разбил Павлова в пух и прах. И не столько потому, что умнее Павлова, а исключительно потому, что «имел» более мобильную и подготовленную к войне… немецкую армию.

Сталин не присутствовал и на игре, которая длилась несколько дней, но столь же внимательно следил за тем, что там говорилось и делалось. Он остался недоволен поражением наших и слишком поверхностными оценками причин этого поражения Павловым и начальником Генштаба Мерецковым. Мямлили они и на заключительном подведении итогов в Кремле, уже в присутствии Сталина и членов Политбюро, сводя все к тому, что игра есть игра, а на деле все может повернуться по-другому, то есть не «синие» накостыляют «красным», а наоборот. Сталину, который каждое свое решение предварительно проигрывал в уме десятки раз, каждое произнесенное слово выверял от паузы до интонации, такие отговорки представлялись чистым ребячеством.