Жернова. 1918–1953. Держава

— А у немцев есть что-то подобное? — спросил Жуков главного конструктора.

— Есть, Георгий Константинович. Шестиствольные минометы. Сравнивать их с нашими не берусь: не располагаю данными, но думаю, что наши не хуже.

— Должны быть лучше, — поставил точку в разговоре Жуков.

— На них снарядов не напасешься, на эти ваши… как их там… — высказал и свое мнение маршал Кулик.

— Это неправда, товарищ маршал! — вскипел главный конструктор. — Конечно, по одиночным целям бить они не приспособлены, но они и не исключают ствольную артиллерию. Я думаю… нет, я уверен, что настанет время, когда и реактивная артиллерия достигнет такого совершенства, что каждым снарядом будет попадать в копейку.

— Фантазии, — снова усмехнулся маршал Кулик.

И Жуков догадался, что этот конструктор уже не раз схлестывался с начальником артиллерии Красной армии.

Обратную дорогу до самой Москвы Георгий Константинович то дремал, откинувшись на спинку сидения, то возвращался к прерванным делам, а в голове назойливо всплывали картины из своего прошлого, когда он и сам чуть ни оказался в числе врагов народа, — а тот оружейник таки оказался, — то мелькали кадры из кинохроники, и вспоминались бои на Халхин-Голе, то донесения разведки, и еще что-то, уже совсем ненужное и даже вредное. И неясная тревога: гоним войска к границе, а чем это обернется, неизвестно. Правда, в свое время еще Наполеон пытался разгромить русские армии в приграничных сражениях, окружить и пленить, или уничтожить, но из этого ничего не вышло. Но это когда было! И тогда все ходили пешком… А вдруг у Гитлера выйдет?

Вспомнились слова Тимошенко, сказанные как-то невзначай: «Знаешь, на чем погорел Тухачевский? — И после долгого молчания: — Слишком много о себе понимал и рассуждал. Так-то вот. А мы кто? Мы — солдаты: ать-два, левой!».

И этот разговор случился на охоте. Но Жуков тогда подумал с тревогой: «Никак прощупывает хитрый хохол?»

Только выпив водки и закусив жареным глухарем, убежденно отрезал:

— Я с четырнадцатого года солдат, и по-другому себя не мыслю.

— Ну и правильно! — одобрил Тимошенко и басовито закхекал.

Глава 5

Сталин встретил наркома обороны маршала Тимошенко и начальника Генштаба генерала армии Жукова, стоя у стола и набивая трубку табаком. Кивнув на приветствие, показал рукой на стулья. Подождав, пока военные уселись, произнес негромко и, как всегда, точно самому себе:

— Хочу посоветоваться… — Сунул трубку в рот, зажал прокуренными желтыми зубами черенок, чиркнул спичкой, долго водил над трубкой, плямкая губами, выпустил клуб дыма, спичку положил в пепельницу, пошел вдоль стола, остановился в его конце, обернулся к военным.

— Да, хочу с вами посоветоваться, — повторил он глуховатым голосом. — Если случится так, что немцы все-таки нападут на СССР в этом году, как, по-вашему мнению, будут развиваться события? — Он говорил с сильным акцентом, казалось, с трудом подбирал слова. — Не получится ли так, как получилось на Западе: все ждали длительных приграничных боев, а боев этих практически не было? Что мы можем ожидать реально? — И только после этих слов остановился, повернулся и глянул на Жукова. — Вот вы, товарищ Жюков… вы как себе представляете возможное развитие событий?

Жуков вскочил.

— Вы сидите, сидите, товарищ Жюков.

— Мне лучше стоя, товарищ Сталин. Если позволите…

— Что ж, давайте стоя.

— С тех пор, как была произведена известная вам, товарищ Сталин, оперативно-тактическая игра на картах, в которой я выступал на стороне немцев, мои взгляды существенно не изменились. Я по-прежнему считаю, что мы должны встретить нападающих в приграничной полосе, измотать активной обороной, а затем перейти в решительное наступление…

— Я помню ваши соображения, товарищ Жюков. Нельзя ли подробнее, исходя из нынешней ситуации?