Жернова. 1918–1953. Держава

— Гитлеру выгоден союз с СССР. Он получает от нас нефть, редкие металлы, пшеницу. Ни один хозяин не пустит на мясо корову, которая дает много молока. Нападением на СССР Гитлер лишается всего, а взамен получает войну на два фронта. С другой стороны, он опасается, что мы можем ударить ему в спину. В этом случае нападение на нас и быстрая победа над нами избавили бы его от этой опасности. К тому же он понимает, что рано или поздно, а столкновения с СССР ему не избежать. Отсюда его стремление знать о нашей обороне как можно больше. Поэтому немецкие самолеты и залетают на нашу территорию, поэтому немцы укрепляют свою восточную границу. Я не исключаю возможности, что при определенных условиях Гитлер нападет на нас в мае. Какие это условия? Первое условие — провокация с нашей стороны или то, что можно выдать за провокацию. В этом случае он получает оправдание перед своими генералами, перед народом, перед так называемым мировым общественным мнением. А мы получаем звание агрессора со всеми вытекающими отсюда последствиями, то есть остаемся с Германией один на один. Второе условие — уверенность, что Англия не станет ему мешать в походе на Восток. История Первой мировой войны подсказывает Гитлеру, что так вполне может быть. Вспомним, что Россия вступила в войну, не готовой к ней, исключительно по просьбе Франции, оказавшейся на грани катастрофы. Русские войска под командованием генерала Самсонова пошли в наступление в Восточной Пруссии и были разгромлены. Но Францию они спасли. Зато когда Россия оказалась в трудном положении, ни Франция, ни Англия не подали ей руку помощи. Однако времена меняются: Англия атакует Германию в Греции, ведет с ней боевые действия в Северной Африке, на море. Гитлеру приходится с этим считаться. Наконец, данные за то, что Гитлер собирается напасть на СССР, настолько очевидны, а слухи об этом настолько настойчивы и, я бы сказал, назойливы, что попахивают провокацией. Из всего сказанного… — Сталин остановился возле стола, взял трубку, сунул в карман, повернулся к Молотову… — Из всего сказанного сам собою напрашивается вывод: не поддаваться на провокации и не прекращать подготовку к отражению возможной агрессии… Либо, при благоприятных условиях, самим нанести удар по Германии и ее сателлитам. Но последнее реально лишь в сорок втором или даже в сорок третьем году.

— Я сомневаюсь, Коба, что Гитлер все это время будет сидеть, сложа руки, — качнул лобастой головой Молотов. — Может быть, нанести упреждающий удар? У военных, если я правильно понял доклад Тимошенко на Политбюро, такой план имеется.

— План у них действительно имеется, — подтвердил Сталин. — И я его видел. Удар механизированными частями через Польшу в сторону Германии. Но этот план пока еще не согласуется с нашей готовностью к его реализации. Я уверен, что — в случае его применения — мы обделаемся точно так же, как обделались с финнами. И еще хуже. Потому что немцы — не финны. И армия у них — не чета финской. И генералы… А у наших генералов общий кругозор на уровне унтер-офицеров царской армии. Жуков, пожалуй, лучший из них, однако, насколько мне известно, он не читал даже «Войну и мир» Толстого, — закончил Сталин пренебрежительным жестом руки.

— К сожалению, других у нас нет, — подтвердил Молотов.

— Вот то-то и оно! — неожиданно воскликнул Сталин, остановившись напротив Молотова. Затем спросил обычным глуховатым голосом: — Итак, что мы решили?

— Что касается основного вопроса — нападет Гитлер или нет, то здесь я полностью с тобой согласен, — склонил свою голову Молотов и, поскольку Сталин продолжал молча смотреть на него, уточнил: — Я тоже не верю, что Гитлер нападет на нас в этом году.

— Ну, а коли согласен, давай и дальше действовать в том же духе, — произнес Сталин с видимым облегчением и глянул на часы.

Глава 7

В дверях Молотов столкнулся с Берией, молча обменялся с ним рукопожатием, пропустил в кабинет.

— Что у нас с Югославией? — спросил Сталин, задерживая руку Берии в своей.

— Заговор против правящей пронемецкой партии практически подготовлен, товарищ Сталин, — заговорил Берия как всегда уверенно, будто лишь от него зависит все, что происходит в этом мире. — На нашей стороне большинство народа Югославии, но главное — ее армия, настроенная против союза с Германией. Восстание назначено на конец марта-начало апреля. По нашим данным именно в этот период югославское правительство собирается подписать пакт с Гитлером о присоединении Югославии к Тройственному союзу. Этот пакт должен вызвать энергичный протест у югославского народа. Мои люди передают из Белграда, что успех восстания обеспечен.

— Кто там у тебя в Белграде занимается этим делом?

— Мильштейн.

— Насколько ему можно доверять?

— Я знаю его еще по работе в Закавказье: настоящий большевик и знающий чекист. К тому же у него хорошие связи с югославскими евреями, которые посредством своих газет и радио способны оказать решительное влияние на настроение тамошнего общества в нашу пользу.