Жернова. 1918–1953. Клетка

И все бы ничего, да начальнику военно-воздушных сил РККА товарищу Алкснису взбрело в голову сопроводить полет АНТ истребителем, который будет исполнять петли Нестерова вокруг одного из крыльев восьмимоторного гиганта. Полнейший идиотизм! Мало того, что такие кульбиты еще никто не закручивал, так ведь и нужного летчика-самоубийцы найти не могут. Чтоб этому Алкснису сто раскаленных до красна заклепок в задницу! Чтоб у него оторвало все его мужские принадлежности! Чтоб… — Туполев споткнулся, заметив на взлетном поле знакомую машину начальника ВВС, несущуюся в сторону ангара.

Конечно, можно сделать вид, что ты настолько погружен в свои мысли, что ничего не видишь, ничего не слышишь. Можно вообще повернуться к ангару спиной, и пропади они там все пропадом. Но этот бывший пехотный начдив, закончивший две общевойсковые академии, не летавший даже пассажиром, в авиации ни черта не смыслит, зато сует свой нос во все дырки, устраивает, не разобравшись, разносы конструкторам и авиаторам, отчего все идет наперекосяк и вверх тормашками.

Впрочем, для Андрея Николаевича этот самолет не главный. Одновременно с ним проектируются и строятся морской торпедоносец, пассажирский самолет, гидросамолет. Близок к завершению скоростной бомбовоз (СБ, он же АНТ-40), которым занимается конструкторская бригада под руководством Архангельского, самолет более совершенный в смысле аэродинамики, более эстетичной, более… А бригада Петлякова приступает к проектированию дальнего бомбовоза! Так что «Максим Горький» в этом смысле хороший опыт как для тех, так и для других. К тому же вся страна заражена гигантоманией: самые большие самолеты, корабли, танки, пушки, заводы, фабрики, электростанции… — и всё советское! Достаточно посмотреть на самодовольные физиономии Сталина, Ворошилова и прочих кремлевских бонз, задирающих головы к небу во время Первомайских и Октябрьских военных парадов, во время показов самолетов в Тушино, чтобы понять, насколько это въелось в их души и распространилось окрест. Болезнь роста — вот как это называется, которая поражает невежд не только в авиации, но и в технике вообще. Этой болезнью надо переболеть. При этом нельзя сбрасывать со счетов получаемый опыт как в процессе проектирования и строительства такого гиганта, так и в познании поведения самолета в воздухе.

Но СБ будет совсем другим. С него начнется эра новых самолетов.

Машина командующего, между тем, развернулась и понеслась в сторону Туполева.

Андрей Николаевич тяжело поднялся с тележки и, не спеша, вразвалочку, пошел навстречу. Хотя он терпеть не мог этого пехотного невежду, однако от него многое зависит, и топорщить перья против ветра более чем глупо.

Машина развернулась и встала, преграждая Туполеву путь.

Открылась дверца, из нее высунулась нога в хромовом сапоге, за ней другая — и Андрей Николаевич подумал, что дверца автомобиля, конечно, не предназначена для покидания его в аварийных ситуациях, и выбираться из него человеку излишне утяжеленной конструкции не так просто. Что ж говорить о летчике среднего веса и роста, если ему придется вылезать из кабины для прыжка с парашютом? Об этом как-то позабыли из-за кучи всяких проблем. Надо будет отдельно все это продумать…

Якову Ивановичу Алкснису всего тридцать семь лет. Явная скороспелка. Можно сказать — выскочка. Из тех, кто прошел гражданскую войну, уцелел и вошел в элиту, полагающую, что горшки обжигают не боги. Горшки — вполне может быть. А тут не горшки: горшки не летают. Летают же только боги. И птицы.

Яков Иванович встал на ноги, расправил с кожаным скрипом широкие плечи и сделал несколько шагов в сторону авиаконструктора, изобразив на своем хмуром лице улыбку. Остальные шаги сделал Туполев. Но без улыбки.

Алкснис протянул руку. Произнес:

— Ох и громадина! Даже не верится, что она сможет подняться в воздух.

Их руки соединились и сразу же отдернулись будто от удара током: и Туполев Алксниса, и Алкснис Туполева с трудом выносили друг друга.

— Ничего, летает, мать его в тормозную колодку, — буркнул Андрей Николаевич. — Минут через пятнадцать увидите.

— Я тоже уверен, что полетит, — подхватил Яков Иванович. — Товарищ Ворошилов очень надеется на успех. Товарищ Сталин лично будут присутствовать. Будут иностранные журналисты, дипломаты, киношники. Нам ударить в грязь лицом никак нельзя.

— Машина не ударит. Сто раз проверяли. Моторы работают. Экипаж грамотный. Вчера взлетали и садились несколько раз. Сегодня попробуем подняться до потолка, объяснял Туполев, не вдаваясь в подробности.

Между тем самолет, расставшись с тягачом, постепенно оживал под рев своих моторов.

Вот руководитель полетов сменил красные флажки на белые, отбежал в сторону, и громадная машина медленно тронулась с места, постепенно набирая скорость, оставляя позади себя огромное облако пыли.

Еще секунда, другая, третья — и махина, нехотя оторвавшись от земли, словно повисла над нею, постепенно набирая высоту.

— Поздравляю! — воскликнул Алкснис, схватил обеими руками руку Туполева и принялся ее трясти, улыбаясь на этот раз во весь рот — и вполне естественно.