Жернова. 1918–1953. Старая гвардия

Сталин знал, что многие командующие округами, родами войск и корпусами считают Ворошилова отсталым в военном отношении человеком, что они желают кардинальных перемен в организации войск, в изменении военной доктрины и много чего еще. В том числе и отставки Ворошилова. Сам Сталин пока не решил, на чью сторону ему становиться, хотя прочитывал все, что писали эти военные, отстаивая свои взгляды на современную армию и на способы ведения современной войны. Вместе с тем у него были все основания опасаться разрастания военной оппозиции, ибо сегодня эта оппозиция осуществляется вроде бы исключительно по вопросам тактики и стратегии, завтра, если сдерживать ее устремления, она неизбежно пойдет дальше, то есть свяжет противодействие себе не только с именем наркомвоенмора, но и с именем самого Сталина, покровительствующего наркому. А нарком Ворошилов его устраивает, потому что не стремится решать сам, помимо Сталина, ни одной из задач, стоящих перед армией. Может быть, именно поэтому Тухачевский и его окружение считают Ворошилова дураком. А Ворошилов, хотя человек недалекий, но не дурак, во всяком случае, понимает, что, помимо проблем армии, есть еще десятки и сотни проблем других частей огромного государственного механизма, в котором все должно развиваться гармонично. Военных понять можно, но если военные не хотят понимать других, грош им цена. Такие военные вредны и опасны.

Сталин не принял никакого решения по имеющейся у него информации еще и потому, что полагал за лучшее пока не вмешиваться в распри военных, подождать, во что эти распри выльются, кто и как себя в них проявит. Для него не столь важными были теоретические построения военных доктрин, важнее было другое — кто стоит за этими доктринами и как тот или иной командир относится к товарищу Сталину. Но более существенным был тот несомненный факт, что Ворошилов никогда и ни при каких обстоятельствах не сможет объединиться с такими людьми, как Тухачевский, Якир, Уборевич и прочие, следовательно, Ворошилову ничего не остается, как изо всех сил держаться за товарища Сталина.

Конечно, танк лучше лошади, а о самолете и спорить нечего, но промышленность еще не готова к тому, чтобы удовлетворять аппетиты военных. С другой стороны, и конница еще не утратила своей боевой мощи, а в иных положениях она может стать предпочтительнее любой техники, которая требует и ремонтных баз, и горючего, и дорог, и мостов, а главное — она требует грамотных кадров. А взять их пока неоткуда. В итоге получится, что на танк сядет крестьянин, который только и может, что подвязывать коням хвосты. Именно этому крестьянину придется столкнуться с западным рабочим, за плечами которого среднее образование и высокая техническая грамотность. Уже сегодня наплыв неподготовленных к работе с техникой крестьян на производство ведет к частым поломкам техники, к ее простоям, к снижению производительности труда. То же самое происходит и в армии. Лозунг: «Техника решает все» пора заменить на лозунг: «Люди, овладевшие техникой, решают все». Времени — вот чего не хватает стране для того, чтобы встать вровень с развитыми странами и во всеоружии встретить надвигающуюся грозу новой мировой войны, — времени и полного единодушия партийных рядов и всего общества.

Между тем сплоченность партии и народа перед лицом военной угрозы — насущная необходимость. Но эта необходимость стоит дорого, требует известного отката с революционных позиций на позиции государственности, требует своего Термидора, выравнивания фронта и отсечения всего лишнего.

Народу нужен враг, на которого можно свалить все его беды. А кто этот враг, — царь, буржуй, военспец, техническая интеллигенция, еврей или кулак, — для народа не так уж и важно. Важно, чтобы враг был конкретным, таким, на которого можно показать пальцем: вот он, бей его! Конкретика — для народа важнее всего. Народ привык к конкретике. Сонм святых, изображенных на иконах, а во главе Бог, — с одной стороны; нечисть в виде чертей, домовых, леших, ведьм и колдунов, а во главе Сатана, — с другой. Так и в реальной жизни. С одной стороны начальство, а наверху Сталин, с другой — всякие враги, а во главе Троцкий и прочие.

Тем более народу не нужны философские мудрствования, а вполне достаточно коротких и четких лозунгов, легко запоминающихся и отвечающих насущным потребностям. «Кадры, овладевшие техникой, решают все!» — просто и понятно. Вот они, кадры: школа, рабфак, ремесленное училище, военное училище, институт, университет, академия — иди, учись и станешь «решать все». «Мудрецам» кажется, что это пошло и примитивно, но это для них, «мудрецов», пошло и примитивно, но не для народа, для которого лозунг не только призыв к действию, но и указание цели. Как в Библии: десять заповедей, полученных от бога, — это для всех, а десятки других — исключительно для посвященных.