Жернова истории - часть 1

— Сам же просил говорить прямо!

— Дай же объяснить! — не удержавшись, повышаю голос. — В прошлой жизни у меня была любовь. Проблема в том, что я не могу ее забыть, и это чувство не отпускает меня. И поэтому сейчас нет у меня никого!

Девушка, не произнося ни слова в ответ, опускается на траву рядом со мной, нисколько не заботясь судьбой своего светлого платья.

А я сижу и думаю. Думаю о том, что возврата в мою прежнюю жизнь не предвидится, мне суждено жить здесь, в этом времени, среди этих людей. Память о любви священна, а утрата горька – но нельзя жить утратами. И нельзя отталкивать людей лишь в память о прошлом. О, я пожертвовал бы большей частью оставшейся мне жизни, лишь бы только можно было вернуться назад, к своей утерянной любви. Но раз это невозможно, надо жить.

Я вздохнул. Хорошая логика. Правильная. И девушка рядом сидит хорошая. Симпатичная. Искренняя, неглупая. Привлекательная, черт возьми! Но как быть, если я не могу вырвать из сердца образ, запечатленный в нем так, как будто я родился прямо с этой любовью?

— Тебе придется увидеть вещи такими, как они есть, без прикрас, — прерываю до неприличия затянувшуюся паузу, и поднимаю глаза на свою спутницу. — Даже если я когда-нибудь смогу переступить через себя, тебе придется мириться с тем, что я не буду принадлежать тебе целиком. Во всяком случае, долго не буду. Прошлое потому и называется прошлым, что оно уже прошло. Но уж слишком дорого оно для меня, чтобы вот так, сразу, я мог заслонить его новым чувством.

— Я справлюсь, — без колебаний отвечает Лида.

— Смотри! — поднимаюсь с земли и протягиваю девушке руку, чтобы помочь ей встать. — Тогда давай попробуем договориться так…

Но в этот день придти к обоюдному согласию нам так и не удалось.

В понедельник мне на работу позвонил Лазарь Шацкин.

— Сегодня вечером могу выкроить часик для встречи, — сообщил он.

— Где, когда? — сразу уточнил я.

— А давай у Лагутиной, в семь часов?

Я не стал возражать против этого повода нанести очередной визит в квартиру Лиды, и в девятнадцать ноль-ноль уже был у ее дверей. Лазарь пришел на несколько минут раньше меня и молодая хозяйка уже успела выставить на стол чай. Ее отец, Михаил Евграфович, еще задерживался на работе, закопавшись в переводе каких-то коминтерновских документов.

Лазарь сразу перешел к делу:

— Ты ведь, когда заранее просил меня рассказать о XIII съезде, что, уже догадывался, что там будет твориться? Да уж, тут есть о чем рассказать! — Шацкин резко покрутил головой, от чего его пышная шевелюра на какое-то мгновение образовала непослушный вихрь волос. Он еще раз коротко мотнул головой, и продолжил:

— Слухи о том, что в Политбюро есть какое-то неизвестное предсмертное письмо Ленина, адресованное партии, успели широко разойтись среди делегатов еще до съезда. Поэтому, конечно, наши вожди не могли обойти вопрос стороной. С выступлением по этому делу выпустили Бухарина, хотя Николай Иванович еще не был членом Политбюро, а только кандидатом. Наверное, надеялись, что он пользуется всеобщей симпатией, и сумеет смягчить неблагоприятное настроение, вызванное слухами. — Лазарь мимолетно улыбнулся, но потом снова посерьезнел:

— Милейший Николай Иванович долго распинался, что у Политбюро и в мыслях не было что-либо скрывать от партии. Но, поскольку Владимир Ильич адресовал это письмо не всем подряд, а именно очередному съезду партии, то члены Политбюро и не могли сделать его достоянием общественности. Как и желал Владимир Ильич, это письмо будет сообщено делегатам съезда. Само содержание письма таково, что Ленин и не мог предназначать его для широкого распространения, поскольку в нем даются характеристики виднейшим деятелям партии, которые подвергаются Ильичем товарищеской критике. Понятно, что это письмо не должно стать достоянием наших классовых врагов, а потому огласке оно не подлежит, его копии получат только руководители делегаций, и эти копии будут храниться в губкомах партии. После чего Бухарин зачитал текст письма.

— Ну, раз письмо огласке не подлежит, то я не буду у тебя выспрашивать, что там говорилось, — заявил я Шацкину (а про себя подумал – "тем более что его содержание мне и так известно"). — Но какие-то практические последствия оно возымело?

— Ну как же, — отозвался Шацкин – об упразднении поста Генерального секретаря ЦК ты, наверное, уже читал в газетах? И об увеличении числа членов ЦК? Правда, не так значительно, как предлагал Ленин, да и рабочих в новом ЦК почти что и нет. А на самом съезде, после зачтения письма, — добавил Лазарь, — начался прямо-таки цирк. Каждый упомянутый в ленинском письме деятель ЦК выходил на трибуну и клятвенно заверял делегатов, что ошибки он осознал, впредь не допустит, постарается исправить, и примет все меры к устранению отмеченных Лениным недостатков… Ох, чую, у себя, на Политбюро, у них такие страсти вокруг этого письма кипели, куда там! — он покачал головой с картинным изумлением, задирая глаза к потолку