Жернова. Книга 2

— Я думаю, герцогиня, что ваша спина не менее важна, чем месторождения ферилла, — совершенно серьезно ответил Магнус и прижался губами к маленькой сухощавой кисти любимой бабки.

***

(Лаар, площадь Сухого дуба в Бхаддуаре)

Они пили слабохмельную сливянку, сидя за колченогим столом внутри шатра, и Бренн невольно втягивал знакомые запахи и звуки — пытаясь перебить воспоминания о тошнотворных испарениях подземного капища. Дуги изо всех сил старался не пялиться на хорошенькую, но слегка растерянную деву, которую Бренн притащил с собой, и с нетерпением ждал, когда они останутся вдвоем, чтобы обсудить подробности ночных похождений.

Бренн чувствовал, что Айви немного пришла в себя, улыбалась в ответ на приветствия, прислушиваясь к обрывкам куплетов, звучащих со сцены, смеху и переливам флейты. Рядом то и дело появлялся кто-то из труппы, одобрительно оглядывая незнакомку, которую дядька Гримар, судя по слухам, уже принял в состав «Всякой всячины» на правах ученицы. Первым с Айви познакомился младший из сыновей «девушки-змеи», — двухлетний Стефан, который по-хозяйски забрался к ней на колени и принялся теребить ее за ленточки в косах, пока мать раздраженно не шикнула на него. Бренну было смешно видеть, как Лея щурит свои раскосые глаза, сверля ими новенькую актерку, взявшуюся неизвестно откуда. Ревнует.

— Мне еще повезло, — хмыкнул Хаган, продолжая разговор и опрокидывая в себя сразу полкружки сливянки, — как только папаша стал замечать, что с моим телом твориться нечто странное, он страшно разочаровался. Кому нужен сын-урод, — так он сказал. Отец не стал ждать, когда их с матерью обвинят в «скверне» и, не сказавши ей ни слова, в пять лет продал меня в проезжавший мимо села бродячий цирк…

— Как же так, — Айви поперхнулась, родной отец? И ты говоришь — повезло?

— Еще бы! Никогда не бывает так плохо, чтоб не могло быть еще хуже. Родитель, если б был расчетливей, то с прибытком сбагрил бы меня скупщикам уродов, кои приезжают из Ариании, или на опыты в лазарет Непорочных. Но видать, все ж сумел задавить жабу…. Иль ему просто было лень ехать в город. А если бы я остался в семье, то мать запросто объявили бы «гнилушкой», коли она сподобилась произвести на свет такое существо, как я, да и сжечь — от греха подальше.

Отлично зная историю жизни Хагана, Бренн особо не прислушивался, понимая, что карлик старается "приручить" Айви. Ему не терпелось вновь влиться в шум жужжащего как огромный улей города, на который быстро падали синие сумерки. Он вовсе не собирался прятаться по углам после встречи с Зигором Болли. С глухой досадой он сознавал, что Вислоусый, Тухлый краб и Белый принц не перестанут охотиться за ним, и что Морай прав — на время нужно схорониться. Но этой здравой мысли противоречило сильное желание остаться в Бхаддуаре.

Зачем? Да чтобы понять, что происходит в Капище под королевским дворцом, где клубится гнилая яджу неимоверной мощи… Где шипят языки черного пламени, воплощаясь в телесном облике чудовища, пожирающего детей… Где иссушают на черном камне молодых дев… А еще, чтобы разобраться с видениями погибающего прионса Рунара… Только тупой не заметит, что между смертью отца и кровавыми жертвами тайного культа Калибаа скрыта зловещая связь. А он… а ему приходится убегать…, вместо того, чтобы вскрыть эту мрачную тайну.

А еще… и, может, это даже самое главное, — не стал скрывать от себя Бренн свои корыстные мечты, — теперь, когда он знал свой статус рожденного в законном браке наследника прионса Рунара, желание остаться в столице подпитывалось будоражащей надеждой круто изменить свою жизнь, прикоснуться к недосягаемому ранее миру высших ноблесс…

В мечтах он представал перед королем-дедом как законный внук и наследник его погибшего сына… Легче сказать, чем сделать. Нужны доказательства тому, что в Храме действительно состоялось Супружеское соединение его родителей. Что он предъявит властителям Лаара, даже если сумеет каким-то, пока совершенно невообразимым способом предстать перед ними во дворце? Надо добыть документ, или найти запись в Храмовой книге, подтверждающую его законнорожденность.