Жернова Победы: Антиблокада. Дробь! Не наблюдать!. Гнилое дерево

Гаджиев, имевший большой опыт «проверок», естественно, сразу нашел кучу замечаний. Всё понятно! Три года назад Жуков был «своим», проверенным, с опытом. Сейчас, после трехлетнего сидения на берегу, весь его опыт растворился в рутине приемки. За три года получилось чуть больше полутора месяцев плавательского ценза, все остальное – стоянка, не считая перехода на буксире из Ленинграда в Сороку. Экипаж в основном старослужащие, большей частью с его старой лодки Д-2, понятно, что он сам отдавал предпочтение им. Часть молодых специалистов, недавно окончивших морские училища. Опыта у них тоже не сильно много. Лодка – «новье», поэтому желающих послужить на ней хоть отбавляй. И это несмотря на то, что проект сырой, постоянно что-то отказывает, а вот «деда» – старшего механика, есть смысл заменить. Выслушав Гаджиева и взяв под козырек, Владимир начал собираться в штаб флота, который располагался в шахтной вырубке под скалой недалеко от второго причала. Командующий принимал всех по одному, начав со старшего политрука Лысова. Тот вышел от Головко через полчаса и старательно отводил глаза, найти общий язык за год совместной службы им не удалось, хотя Жуков имел меньше претензий с Лысову, чем к «деду», который чуть не сжег лодку год назад. Вышел от адмирала Синяков, махнул рукой и пошел в курилку. Старший лейтенант Банников пригласил Жукова в кабинет.

Речь адмирала была короткой:

– Вы не оправдали наших надежд, Владимир Николаевич. Вас посылали за новой лодкой, надеясь на то, что вы, образцовый командир первой лодки Северного флота, сможете в короткое время довести ее до боеспособного состояния. И что мы видим? Какой-то шабаш с вооружением, причем даже ваши сослуживцы не поддерживают замену орудий 45-мм на счетверенные автоматы, которые из-за коротких стволов не могут достать самолеты выше двух с половиной тысяч метров. Вы допустили утерю оружия военфельдшером Овчинниковым. Вы потакаете командиру штурманской группы Моисеенко, который сдал зачет по району плавания с третьего раза. Не приняли кардинального решения по пожару в четвертом отсеке, и старший механик Синяков до сих пор исполняет свои обязанности. Есть претензии по организации службы и к старшему помощнику Трофимову. В трюмах процветает панибратство. Практически вы распустили экипаж, капитан-лейтенант. Лодка небоеготовна.

– Это оценка Лысова?

– И не только его!

– Весь личный состав находится на погрузке продовольствия и боеприпасов, товарищ адмирал. В штабе флота только мы. Синяков меня действительно не устраивает. Но заменить его пока некем. Требуется сажать ему дублера, чтобы изучил заведование. Липатов и Сергеев на должность стармеха не тянут. Пусть пока группой движения покомандуют. Лодка готова к бою и походу.

– Штурман Моисеенко не сдал зачеты по норвежскому побережью, да и ваш зачет, капитан-лейтенант, здорово устарел.

– Лейтенант Моисеенко сдал зачет по всему району в Архангельске, товарищ адмирал. Я же по памяти помню это побережье и все курсы во внутренние порты Норвегии. Вот только входы туда преграждают минные заграждения. Так что, только если повезет пройти с кем-нибудь.

– С вами пойдет капитан второго ранга Гаджиев.

– Ну, с «нянькой», значит, с «нянькой». Главное, чтобы за ручки не дергал. Проект ХIV он не знает.

Картавый голос адмирала сорвался на крик:

– Вам не нравится то, вам не нравится сё! Ведете себя, как барышня.

– Мне было сказано, что срок готовности к выходу: две недели. Как и, главное, когда я буду заряжать батареи, товарищ адмирал? Полярный день продлится до начала сентября. В условиях, что флот не может обеспечить мне авиационное прикрытие, выход сейчас на позицию дальше полуострова Рыбачий весьма проблематичен, товарищ адмирал.

– Вы сами назвали место, куда пойдет лодка. Задача: прервать снабжение войск генерала Дитля через порт Петсамо. Топить всех!

В семь утра старпом Трофимов доложил, что все запасы приняты, корабль к бою и походу готов. Надев мичманку, Жуков обошел все отсеки, затем прошелся по верхней палубе. Чуть приподняв мичманку, почесал затылок и пошел в штаб флота. У Головко шло заседание Военного Совета. Адъютанту Банникову Владимир Николаевич соврал:

– Меня просили немедленно доложить о готовности!

Адъютант показал рукой ему на дверь. В ответ на недоуменные взгляды Головко, Кучерова, Николаева и Старостина, находившихся в бункере командующего, Владимир поднял руку к козырьку и доложил:

– Товарищ контр-адмирал! Крейсерская подводная лодка К-21 к бою и походу готова! Командир лодки капитан-лейтенант Жуков, – и добавил: – Вы просили немедленно доложить.