Жернова Победы: Антиблокада. Дробь! Не наблюдать!. Гнилое дерево

Англичане: «Тайгер» и «Тайгрисс», эти здесь давно, спустя месяц после нападения Германии на СССР отметились. «Тайгер» пришел в Кольский залив с повреждениями и с неразорвавшейся глубинной бомбой у рубки. Был отремонтирован, забункерован, и, по подписанному соглашению между странами, остался в Екатерининской гавани, как первый представитель союзного флота на Баренцевом море. Выходил в море, возвращался, получал снабжение и боеприпасы и снова уходил воевать. Его «младшая сестра», однотипная лодка «Тигрица», он был «Тигром», появилась чуть позже, уже после подписания договоров, и вела такой же «дикий образ жизни». Четыре другие лодки новой серии: «Морские Волки», имели в начале названия слово «Sea», появились у причалов в Полярном после разгрома КОН-38. Эти менялись. Иногда не возвращались, но причина невозвращения не была известна в Полярном. Некоторые уходили в Метрополию меняться, некоторые не возвращались по совсем другим причинам. Хорошие отношения у всех сложились с экипажами «тэшек», с «морскими» почти никто не дружил. Иногда им били морду в ресторанах Мурманска. Но и их командиры особо не скрывали, что их часто меняют с целью изучить театр боевых действий. Лодки «Тайгер» и «Тайгрисс» встречались после похода в Полярном точно так же, как же, как и наши лодки: они палили в воздух из орудий, получали поросят, предпочитали «шило» всему остальному, до хрипоты ругались в штабе, доказывая, что потопили противника. В общем, были своими. Даже говорили по-русски со смешным акцентом. Единственное, что их отличало от наших: торпед они не экономили. В залпе менее четырех торпед никогда не было, только если стреляли кормовыми. Тогда две. Свободный вход на «англичанки» имели Головко, Николаев, комдив «четыре» и действующий комбриг. И начальники особых отделов фронта и флота. Но только на две. На остальные можно было войти только с разрешения командира лодки. В феврале пропала одна из «Sea’s». В начале марта некоторые части этой лодки были обнаружены в Белом море, где никогда никаких позиций не было, но в 41-м году было выставлено два минных поля. Жуков задал вопрос Фрейзеру, тот пожал плечами, четыре лодки убрали. К сожалению, среди них были «Тайгер» и «Тайгрисс». Экипажи лодок провожали все! Их напоили и отнесли на лодку. Заодно, заступившись за очень пьяненького радиста «Тайгера», набили морду англичанам с «S» и подвернувшимся под руку американцам с конвоя DW37. Военно-морскому братству по оружию пришел конец. Англичан перевели в Мурманск, на рыбзавод, откуда они и ходили в море до 44-го года. Потом выгнали совсем.

Вышедшие на позицию для встречи очередного конвоя пять «Катюш», действительно, зафиксировали работу радиолокаторов на частоте 185 МГц, и пролеты «кондоров» на малой высоте от трехсот до пятисот метров. Попыток противодействовать им Малафеев не предпринимал, просто уклонялся погружением, не подпуская близко эти машины. Выяснилось, что радиус обнаружения у немцев совсем маленький, и наводились они первично, пеленгуя работу УКВ-станций. Шестую лодку, на которой стояла новейшая ГАС «Асдик 416», Жуков готовил к работе в Варангер-фьорде. Командование требовало вскрыть прибрежные фарватеры немцев и составить карту минных заграждений там. Судя по тому, что DW37 привез валы и винты из Америки, затевалось что-то серьезное. 25 января он на К-52 вышел, после пятимесячного перерыва, в море.

Поход начался как обычно: маршем флотского оркестра на причале, буксиры разбили ледок в бухте и раскрыли боновое заграждение. Кап-два Миша Федотов толкнул обе на самый малый вперед, лодка плавно выкатилась на выходные створы. Прошли узкость, легли на курс 89,5. Доворот влево, вот и «Кильдин», лодка пошла средним, ориентируясь по лидирующему тральщику. Жуков спустился вниз, и, вместе со свободным от вахты штурманом, они попытались привязать подводную обстановку к карте, определяя границы обнаруженных «асдиком» минных постановок якорных мин. Затем сличили получившуюся картину с калькой, полученной из штаба флота. Были небольшие невязки. Удовлетворенно хлопнув старлея Викторова по плечу, Владимир спросил разрешения подняться наверх, поднялся и прокричал на ухо Федотову, что все удалось, поправки получены. Накинув на голову капюшон «канадки», осмотрелся, привыкая к темноте. Сделал замечание Михаилу Васильевичу, что тот не выставил расчеты на орудия ПВО.

– Если немцы применяют их у Медвежьего, то вполне могут применить и здесь! На ПВО района надейся, да сам не плошай! Ночь довольно светлая, вот-вот луна появится!