Жернова Победы: Антиблокада. Дробь! Не наблюдать!. Гнилое дерево

Второй поход лодки был на полную автономность. Здесь тоже всех поджидала большая неприятность. Большие объемы, хорошие морозильные камеры, мощные опреснители, большие запасы пресной воды, хорошие жилые помещения, два спортивных зала, небольшой кинотеатр. Такого не было ни на одном корабле ВМФ. Поэтому на заявление Жукова, что полная автономность может быть не более 90 суток, никто не прореагировал. По запасам питьевой воды и продовольствия определили 150 суток. Поход сделали кругосветным, без всплытия на поверхность. Да еще и раззвонили об этом на весь мир. Лодка вернулась на 108-е сутки. Несколько человек серьезно заболели и были списаны с флота по здоровью. Большинство экипажа с трудом передвигалось. Лишь после этого автономность ограничили девяноста сутками. А врачи, ходившие в этот поход, заговорили о необходимости психологического подбора членов экипажа. А Жуков поднял вопрос о втором сменном экипаже для всех атомных подводных лодок. После автономного плавания основной экипаж отправляется на реабилитацию в Геленджик или Лиепаю, там проходит курс, затем обучается на тренажерах в санаториях – учебных классах, затем меняет второй экипаж после возвращения его из автономного плавания. На этот раз его предложения прошли. Начали формировать второй экипаж «Северянки». Опыт создания первой в мире атомной подводной лодки был признан удачным. Проект пошел в серию на двух заводах: 196-м и в Комсомольске-на-Амуре. А в Киле был заказан гироазимут-компас, имевший возможность работать в широтах выше 80 градусов. Подключили фирму Аншютц к созданию инерциального стола для подводных лодок. Сталин поставил задачу освоить приполярные районы Севера. Опыт подледного плавания «Северянки» ему понравился. Жуков за создание 627-го проекта был представлен к двум Сталинским премиям: за саму лодку и за ее реактор, вместе с другими участниками разработок. Собственно, Сталин возглавил начавшуюся научно-техническую революцию в СССР, стимулировал ее участников, выдвигал новых способных молодых дерзких специалистов, создавал им условия для творчества, но и спрашивал с них строго. Вслед за Госпремией появилась дача в сосновом лесу на юге Москвы, куда на лето уезжали Варвара с сыном. Во время очередной встречи со Сталиным тот вздохнул:

– Вот, товарищ Жуков, удачно вы пристроились! Вас бы в Москву забрать, так ведь на своем месте вы гораздо нужнее! – Но еще одну звездочку на погоны пришлось добавлять после этого разговора. Выше звание на флоте имел только Кузнецов. Все его заместители и командующие флотами имели на одно звание ниже, чем Жуков. Не всех, конечно, устраивало такое положение, но, памятуя о судьбе вице-адмирала Алафузова и видя, какое отношение к строительству флота имеет Сталин, все помалкивали.

С Кузнецовым у Жукова были хорошие отношения. Из «нефлотских» Владимир Николаевич довольно близко сошелся с главным маршалом авиации Головановым, командующим дальней авиацией и одновременно командующим ВДВ. Поводом для этого послужило создание службы АСС (аварийно-спасательной службы) на Северном флоте, а в то время у авиаторов СФ не было опыта и соответствующей техники для оказания помощи терпящим бедствие судам и кораблям в северных широтах. А ВДВ проводили испытания тяжелых парашютных систем, и для них начали строить тяжелые транспортные самолеты Ан-8. Их дооснастили для полетов над морем, установив приемоиндикаторы для системы «Марс», ввели дополнительные частоты в радиокомпасы, и начали испытывать сбрасываемую на парашютах спасательную шлюпку. Кроме того, используя опыт японских самолетостроителей, создали большую летающую лодку Бе-8 на основе самолета Н11 фирмы Каваниши. Наряду с меньшей лодкой Бе-6, Бе-8 надолго прописались на флоте.