Жертва

Ее проклятие перетекло в фокальный объект, активируя его. Из кончика жезла выползло, извиваясь, щупальце тумана, вытягиваясь футов на десять, а то и двадцать. И вот уже Лона держала в руке не жезл, а кнут, ремнем которого был серебристый туман родового проклятия.

И этот энергетический кнут лениво извивался из стороны в сторону.

– Так, – с интересом произнесла Лона, – что-то происходит, да?

Она поднесла рукоятку к лицу и покрутила, внимательно разглядывая жезл.

Кнут устремился вперед, молниеносным зигзагом пересекая зал. Он становился все длиннее и длиннее с каждой секундой.

Я вовремя успел юркнуть за дверь, и кончик серебристого щупальца вырвался в коридор.

– Готово! – крикнул я. – Выключай!

Почувствовав, что действие жезла прекратилось, я с опаской вошел в зал.

Лона стояла посреди паутины, сотканной из серебристых нитей. Сияющие линии энергетического тумана оставили следы на полу, стенах и потолке.

Лона улыбнулась.

– Невидимый хлыст, – сказала она. – Классно!

– Арахна взяла за основу кнут, которым пользуются австралийские пастухи, – сказал я. – Рукоятка необходима для равновесия, но поскольку ремень ничего не весит, для обращения с кнутом физическая сила не требуется. – Я окинул взглядом сияющие линии на стенах. – Но недостаток его как раз и состоит в том, что ремень ничего не весит, поэтому при малейшем усилии кнут может вести себя непредсказуемо. Нам придется поработать над тем, чтобы твои удары были прицельными.

– У меня такое ощущение, что он какой-то необычный, – пробормотала Лона, разглядывая фокальный объект. – В хорошем смысле. Как будто мое естественное продолжение.

– Я же говорил, что Арахна сделала его специально для тебя, – засмеялся я. – Ремень кнута образован из твоего проклятия. Ударив им кого-либо, ты словно прикоснешься к этому человеку. Все произойдет незаметно и смертоносно. – Я посмотрел Лоне в глаза. – Данный фокальный объект – оружие, а не игрушка. Ты можешь спокойно пользоваться кнутом на азимутальной дорожке. Но никогда не применяй его в любом другом месте, если только не собираешься убить противника. Я тебе доверяю. Не заставляй меня пожалеть об этом.

– Поняла, – кивнула Лона.

– Вот и славно. – Направившись к азимутальной дорожке, я включил защиту. – А теперь давай немного потренируемся.

Я занимался с Лоной допоздна, и она очень быстро освоила основы нападения и защиты. Казалось, и кнут, и ее проклятие горели желанием делать свое дело, поражать цель и отражать удары. Главная проблема заключалась в контроле: кнут упорно не желал поражать одну-единственную цель, он стремился зацепить все вокруг, и меня спасали только азимутальные щиты.

К полуночи мы оба с ног валились от усталости. Я проводил Лону до ее комнаты и убедился в том, что Анна там, и лишь потом распрощался. Меня клонило в сон, но я понимал, что именно сейчас у меня есть прекрасная возможность разведать потаенные участки Фаунтин-Рич.

В особняке, несмотря на поздний час, царило оживление. Ученики и не думали ложиться спать. Они болтали у себя в гостевых апартаментах, возбужденные предстоящим турниром, и их наставники сидели в холле, потягивая коктейли.

Я бродил по Фаунтин-Рич – бесплотная тень, крадущаяся по коридорам. На самом деле мой плащ-туман не превращает меня в невидимку – яркий свет и движения позволят опытному наблюдателю меня заметить и при плохом раскладе не оставят мне никаких шансов на успех. Тем не менее когда я активирую свой пророческий дар, позволяющий мне вычислить многолюдные и потенциально опасные места, меня практически невозможно обнаружить.

По мере того как я углублялся в здание, шум затихал. Похоже, гости рассредоточились по периметру особняка, и я, осматривая коридоры, понимал, в чем тут дело. Было во внутренней части Фаунтин-Рич нечто гнетущее – потолки нависали над головой, да и архитектура не радовала взор.

Как правило, дом проектируется как место для жилья, и он должен быть удобным для тех, кто в нем живет. Фаунтин-Рич не подходил под это определение. Он словно вырос сам, по собственной прихоти, а находящиеся в нем люди оказались просто-напросто незваными пришельцами. Повсюду монотонно гудели обереги, ограничивающие мой пророческий дар, и меня не покидало ощущение, что Фаунтин-Рич следит за мной.

Свернув за угол, я услышал женский голос. Коридор был старый, деревянный пол потемнел от времени. Стены украшали головы зверей, взирающие на меня мертвыми глазами: олень, леопард, бизон.

Я замер. Голос доносился из-за ближайшей двери. Я двинулся вперед, мягко ступая по половицам.

Подкравшись к двери, я узнал интонации Кристел. Она с кем-то спорила, но почему-то я не слышал ее собеседника.

– …займет некоторое время, – твердила Кристел.

Пауза, затем она заговорила снова:

– Очевидно, после окончания турнира.

Еще одна пауза.

– Нет и еще раз нет! Придется подождать.

Вероятно, Кристел общалась с кем-то по телефону. Окинув взглядом коридор, я решил рискнуть и подойти ближе. Прямо над дверью висела голова оленя, чуть ли не упираясь рогами в потолок, уставившись стеклянными глазами на противоположную стену.