Жертва

– Сознательно? – переспросил я.

Талисид кивнул:

– Ваше объяснение сочли наиболее правдоподобным.

Лона подалась вперед.

– Какое объяснение?

– Кристел имела доступ к Анне через программу подготовки учеников, – сказал я. – Она считывала все необходимые данные телепатически – она выуживала их прямо из головы Анны.

– Конечно, у членов Совета осталось еще много вопросов к Анне, – добавил Талисид. – Но вина Кристел очевидна, и потому я полагаю, что Хранители в конечном итоге примут правильное решение.

– Значит, Анну отпустят? – воскликнула Лона.

– Никаких гарантий я дать не могу, но думаю, что так и произойдет.

Лона немного расслабилась.

– Похоже, сейчас бабахнет, – заявил я.

Талисид оглянулся на Фаунтин-Рич.

– Верно.

Еще несколько мгновений в долине было тихо и темно. Затем периметр Фаунтин-Рич озарился вспышками взрывов. Наружные стены особняка рассыпались, обвалившись грудой кирпича и камня. Первые отголоски громовых раскатов отразились от окрестных холмов. Внутренние уровни и перекрытия здания пережили исходную ударную волну, но вскоре их поглотило пламя, распространившееся значительно быстрее, чем это было физически возможно.

Пожар разрастался стремительно, поднимаясь все выше и выше. Я чувствовал магию огня, помогающую пламени разгораться, и магию воздуха, подающую чистый кислород для подпитки. В ночное небо взлетали искры и угольки. Даже здесь я ощущал тепло, внизу же, наверное, царило настоящее пекло.

У оберегов не было никаких шансов устоять перед натиском. Они рушились и распадались по мере того, как особняк Фаунтин-Рич погибал в огне. У меня мелькнула мысль: а каково сейчас Витусу, укрывшемуся в своем личном измерении, которое когда-то было его крепостью, а сейчас превратилось в гробницу. Если бы пожар был не столь сильным, Витус смог бы погасить его, транспортировав прочь горящие предметы, как уже делал прежде… но остановить то, что происходило сейчас, не смогло бы ничто на свете.

Не знаю, выбрался ли Витус наружу. Первые минуты два оберега еще держались, даже несмотря на то, что Фаунтин-Рич напоминал огромный факел. Быть может, Витус Обюшон и появился на пороге этой реальности, в последний раз покинув свое святилище и в отчаянной попытке спасти свой дом.

Однако он погиб в Фаунтин-Рич – в полном одиночестве, никем не замеченный в своей личной пылающей преисподней. Еще через мгновение скелет здания застонал и обрушился, выбрасывая в небо бурю дыма и искр. Магические обереги, охранявшие его и связанные с теневой копией Фаунтин-Рич, сверкнув напоследок, погасли.

Маги не унимались. Они продолжали поддерживать огонь, и развалины Фаунтин-Рич сжимались в размерах. Обломки превращались в угли, а угли – в золу. Маги пришли сюда не для того, чтобы разыскать Витуса и встретиться с ним.

Они захотели уничтожить его гарантированно, раз и навсегда. Лишь когда от особняка осталась куча пепла, маги наконец позволили пламени умереть.

Лона, я и Талисид молча стояли на вершине холма и взирали на происходящее. Там, где еще недавно возвышался Фаунтин-Рич, теперь простирался пустырь выжженной земли, тлеющей раскаленным жаром.

– Вот и все, – вымолвил Талисид. – Как вы считаете, Верус?

– Вы правы, – ответил я.

– Вы оба отлично поработали, – произнес Талисид, кивая Лоне. – Если вам что-то понадобится, обращайтесь в любое время. Удачи!

Покинув поляну, Талисид скрылся в темноте среди деревьев. Бросив прощальный взгляд на пепелище, я отвернулся.

– А теперь нам пора возвращаться домой, – сказал я Лоне. –  Повтори это для меня, ладно? – попросил я.

– Ну сколько можно? – вздохнула Лона.

Прошло несколько часов. Мы находились возле кафе в Сохо.

Здесь, в Лондоне, зимняя ночь казалась чуть теплее, но зато не такой ясной: отсветы городских огней застилали небо над головой.

Повсюду пестрели неоновые вывески, по улицам бродили стайки туристов и тусовщиков.

– Я останусь здесь до тех пор, пока ты меня не заберешь, – произнесла Лона тоном, красноречиво говорящим: «И почему я должна это делать?»

– Или?..

– Или пока не пройдет полтора часа.

– А потом?

– Я отправлюсь в безопасное место, свяжусь с Зондом и Талисидом и прочитаю им письмо.

– А если я позвоню тебе и скажу, что все чисто?

– Тогда я убегу сломя голову. Это как-то связано с тем, что раскопал Зонд?

– Да. – Я вручил Лоне конверт. – Если все пройдет согласно плану, я вернусь через час.

– Почему мне нельзя пойти с тобой? – пробурчала Лона, принимая конверт. – Почему, Алекс?

– Если вскроешь письмо, узнаешь. Купи себе кофе.

«Тигровый дворец» ничуть не изменился. Вышибалы с акульими глазами пропустили меня в клуб, где меня захлестнул рев музыки. Я различил в толпе танцующих знакомого подростка, пристававшего к нам с Лоной.

При виде меня у него выпучились глаза, и он кинулся наутек, усиленно работая локтями. Усмехнувшись, я поднялся по лестнице.

В «тронном зале» Ягадева, как и прежде, сплетничала свита, правда, не столь многочисленная. Сам хозяин отсутствовал. Меня опять остановил молодой парень-азиат в черных очках. Вид у него был непроницаемый, хотя вряд ли у него зажили те ссадины, которые он заработал в прошлый раз.