Жертва

Триш, приподняв брови, посмотрела на газету Джорджа и открыла первый конверт. Счета она складывала в одну стопку, письма, на которые надо ответить, — в другую, а пустые конверты и надоедливые рекламные проспекты и брошюры бросала прямо на пол. Наконец остался только толстый упаковочный пакет.

Внутри пакета оказалась пачка писем, написанных довольно неровным, но изящным почерком, характерным для пожилых людей. К ним была приложена записка, явно нацарапанная более юной особой.

Дорогая Триш!

Огромное спасибо, что вы были так добры ко мне. Не знаю, как бы я со всем справилась, если бы не ваша поддержка. Я поговорила с папой, как и собиралась (даже о своем настоящем отце немного), и теперь мне гораздо легче. Я уверена, что, когда мама вернется домой, у нас все будет в порядке.

Я просмотрела последние бабушкины письма и отобрала те, которые покажут вам, каким она была человеком. Только, пожалуйста, не забудьте, что вы обещали вернуть их мне, когда прочтете.

Еще раз благодарю вас за все.

С уважением, Кейт Гибберт.

Триш едва заметила, что Джордж налил ей в чашку еще немного кофе. Она взяла ее и отпила глоток, читая письма Элен Уотлам к внучке.

Кейт оказалась права. Письма свидетельствовали о том, что ее бабушка была доброй и чуткой женщиной. Письма почти не рассказывали о жизни самой Элен. Изредка она описывала свою работу в саду или встречи с друзьями, однако чаще всего давала Кейт полезные и благоразумные советы, как справиться с обидчиками в школе или успокоить непоседливых братьев и сестренку.

Эти письма напомнили Триш о мягкости и здравом смысле, которые в отношениях с ней всегда проявляла Мэг. Однако ничего обличительного в них не было. Не считая последнего письма.

Это так мило, Кейт, что ты переживаешь за здоровье своего дедушки. Оно и правда сильно ухудшилось в последнее время. Снова появилась сыпь, и на сей раз она покрыла все лицо и кисти рук.

Если честно, я уже не знала, что делать, но, к счастью, доктор Фоскатт согласился приехать к нам на дом. Он дал для дедушки какие-то сверхсильные таблетки, название которых я никогда не могу вспомнить. Звучит похоже на «пастилу», поэтому я их так и называю. К сожалению, твой дедушка считает, что это совсем не смешно. И все-таки таблетки сильно помогают, и сейчас ему гораздо лучше.

Он просил передать тебе привет, дорогая Кейт, что я и делаю. Смотри не работай слишком много. Конечно, в наши дни хорошие отметки за экзамены имеют большое значение, но твое самочувствие и здоровье гораздо важнее, чем успехи в учебе.

— Вот так, наверное, астемизол и попал к мистеру Уотламу, — сказала Триш вслух.

Джордж отложил газету в сторону и выразительно улыбнулся. Триш подумала, что сегодня утром он слушал о деле Гибберт уже достаточно, поэтому сказала, что им обоим пора отправляться на работу.

Когда Триш просматривала в конторе свежую почту, на ее столе зазвонил телефон. В трубке раздался голос Мэг:

— Ну, что у тебя там стряслось?

— Ничего, — ответила Триш, стараясь сосредоточиться на работе и Деб. — У меня сейчас масса работы, но я более-менее справляюсь.

— Не трать попусту мое время, Триш, — отрезала Мэг. — И свое тоже. Вчера вечером, когда ко мне приезжал Майк Бридж, ты была чем-то страшно расстроена. К работе это не имеет никакого отношения. Ты ведь ездила проведать Пэдди, верно? Он что, тебя обидел?

— Нам давно пора завязать с этими экстрасенсорными штучками.

— Я всегда чувствую, когда ты расстроена, Триш, — произнесла Мэг своим обычным, ничуть не сентиментальным тоном. — Что он тебе сказал?

— Сказал, что бил тебя.

Последовала пауза, но совсем короткая.

— Очень редко, — сказала Мэг. — Собственно, по-настоящему он ударил меня только один раз.

— Почему ты никогда не рассказывала мне об этом?