Жертва

– А я и есть повеса. И тебе это нравится.

– Это всем нравится, Айени. Но согласится ли кто-нибудь попасться на это всерьез?

– А я и не хочу, чтобы попадались всерьез, – ответил Айени. – Меня устраивает так, как есть.

– Без обязательств и обид?

– Без боли и разочарования, – поправил меня Айени.

– Каждый хочет быть любимым – это наша суть.

– Говори о себе. Мне на это наплевать.

– То есть вы предпочитаете хороший одноразовый секс теплому телу под боком по ночам?

– Я предпочитаю хороший многоразовый секс с теплым телом под боком по ночам, которое не будет трепать мне нервы и выносить мозг во время своей очередной менструации.

– У-у-ух! – засмеялась я. – Признайтесь, у вас так получается?

– Да. Я бросаю их перед менструацией.

После этой фразы я зашлась смехом, согнувшись пополам прямо посреди прохода. Опершись рукой о тележку, я вытерла слезы, что проступили из глаз, и попыталась успокоиться.

– Нет, вы однозначно мне нравитесь! Такой прямой и открытый… Это подкупает, честно. Но, в отличие от других женщин, Айени, я не буду вас исправлять. Просто потому, что не собираюсь с вами спать.

Айени вскинул брови и состроил гримасу:

– Жаль, секс с тобой я бы запомнил надолго.

– Пойдемте, Повеса, выберем для меня кофе.

– И ты будешь пить его в одиночестве?

– Это единственное, к чему я пока привыкла, – призналась я.

– Ты могла бы пригласить меня, и я составил бы тебе компанию.

– А потом мы бы занялись многоразовым сексом?

Айени нахмурился:

– Ты все сводишь к сексу, Алексис. Так нельзя.

– А как можно?

– Просто выпьем кофе. Я расскажу тебе несколько поучительных историй из практики.

– А затем затащите меня в постель? – я снова не выдержала и рассмеялась.

Айени состроил недовольную гримасу:

– С тобой невозможно нормально разговаривать.

Я заметила, что он улыбается.

– Айени, мне кажется, что вы – очень хороший человек, несмотря на свое распутное поведение. Но для меня секс – это не просто физический акт.

– Ты хочешь отношений? Чтобы тебя обожали, защищали и оберегали? Дарили подарки, увозили на выходные за город?

– Я хочу, чтобы меня любили, Айени.

– А потом, когда ты привяжешься, выбросили на помойку? Или просто оставили одну?

– Лучше так, чем скакать по жизни из одной койки в другую в поисках фальшивого счастья и сомнительных удовольствий.

– Тебе сколько лет? – вдруг спросил Айени.

– Тридцать три. А вам?

– Тридцать пять.

– Почему вы спросили меня о возрасте?

– Потому что ты несколько наивна в своих рассуждениях. Жизнь может очень сильно обидеть тебя.

Он протянул руку к моему лицу и погладил по щеке. Нет, не как любовник. Скорее, как отец или старший брат.

– Обижает не жизнь, Айени, а те, кто нас окружают. Они – источник нашей боли и страданий.

– Нет, ну вы поглядите! Алексис, ты, случаем, постриг не собираешься принять?

– Постриг? Нет, таких испорченных девочек, как я, в монахини не берут.

– Все настолько плохо? – повеселел Айени.

– До вас мне еще далеко.

Тут рассмеялся он, да так громко, что люди стали оглядываться.

– Все, крышка, – провозгласила я. – Если вы явитесь ко мне в понедельник в ординаторскую, я за себя не ручаюсь. Вы меня поняли, доктор Ригард?

– Зачем же в ординаторскую. Увидимся в реанимации на обходе.

Я даже остановилась на мгновение. Черт! Совместный обход в понедельник…

– Айени, мне моя репутация дорога.

– Давай, заливай. А, может, у нас любовь с тобой, светлая и чистая!

– И непорочная? – спросила я.

– Порочная, порочней некуда…

Вытирая слезы, я продолжала смеяться до тех пор, пока не настало время загружать покупки в машину. Тут же, рядом с моей развалюхой, стоял новехонький авто черного цвета: одна из последних моделей спортивных машин, насколько я могла судить. Айени по-хозяйски оперся о багажник этого диковинного зверя, демонстрируя, очевидно, собственнические права на него.

– Айени, это ваша машина?

– Да. Нравится?

– Не то, чтобы… – ответила я и скривила лицо.

– Да ты за рулем такой красавицы хоть раз в жизни сидела?

– Не-а!

– Тогда, как можешь ты оскорблять мою малышку?!

– Уже и съязвить нельзя!

– Хочешь покататься? – предложил Айени и вызывающе улыбнулся.

– Нет, – покачала головой я. – Не моя она, так что нечего и слюни пускать.

– Да, ладно тебе, – подбадривал Айени. – Хочешь? Садись за руль и езжай.

Я взглянула на Айени, затем на черную красавицу и подумала: «А почему бы и нет?»

– Где ключи?

– Держи! – он кинул мне в ладони брелок.

– Садитесь! Прокачу! – засмеялась я и тут же шмыгнула на водительское сидение.

– Езжай за город на автомагистраль. Там и разгонишься.

– Показывайте, как отсюда выехать!

Сидеть за рулем такой машины было все равно, что вести самолет на взлет. Как только мы выехали из города, я вдавила педаль «газа» до упора и понеслась вперед. И орущая музыка, разрывающая барабанные перепонки, и терпкий аромат парфюма Айени, распространяющийся по салону, и свобода, которую ощущаешь всем телом, летя на огромной скорости в неизвестность, – я запомнила все это навсегда. Вот она – жизнь – череда мгновений, которые складываются в долгий путь и оставляют следы в нашей памяти. Вокруг уже было темно, когда мы вернулись к магазину.

– Спасибо, Айени.