ЖЕРТВА

Он неоднократно видел Гравенхольма. Возможно, это была какая-то пикт-запись,возможно, кошмар. Возможно, он действительно там был. Но теперь Торн снова

находился в световом кубе, на сей раз на больничной каталке, и в его руках торчали

внутривенные трубки.

– Как тебя зовут? – спросил Гравенхольм.

Торн закашлялся и выгнулся от боли. Нервная стимуляция на этот раз была подведена к

его позвоночнику, и там, где зонды прошли между позвонками, теперь горели точки боли.

– Торн, – сказал он. – Торн. Экспликатор-кадет.

– Понятно. Какой процесс ты прошел?

– Я не… Я не могу точно ответить.

Гравенхольм сделал несколько отметок. Он не изменился с первого цикла тренировки.

Машина все еще дышала вместо него, и лысая морщинистая голова все еще наклонялась

под странным углом, чтобы смотреть на Торна поверх очков.

– Тебе дали запомнить данные. Расскажи мне их.

– Нет.

Гравенхольм сделал еще одну запись.

– Если не расскажешь, процесс будет проведен повторно. Начнется дальнейшая нервная

стимуляция.

– Нет, я ничего не скажу.

– Понятно.

Торн улыбнулся. Он сделал это впервые за долгое время.

– Я справился, да? – спросил он. – Я не сломался. Я прошел? Вы сделаете меня

дознавателем?

На этот раз Гравенхольм не потрудился поднять взгляд. Он махнул рукой, и санитары

снова увезли Торна.

В третий раз Торн с трудом узнал комнату. Световой куб был здесь и раньше, но он не

знал, воображал ли его себе или действительно его посещал. Его разум был полон

полуправды и случайных обрывков. Над ним нависли лица и руки в перчатках, держащие

медицинские инструменты. Он видел отвратительных существ, многоглазых зверей,сидящих в ямах с гниющими телами, рои крошечных созданий, пожирающих его руки и

тело. Он видел, как его руки превращались в обугленные кости, и отражение своего

раздутого и разлагающегося лица.

Может быть, это была нервная стимуляция. Может, нет. Может, ключевое слово

вернуло боль без всяких зондов, подключенных к позвоночнику. Все сливалось воедино. Дни

не сменяли ночи, время превратилось в бесконечную ленту, и память сохраняла лишь

несколько ее колец, а все остальное покрывала тьма.

Торн снова лежал на каталке. Он лежал так уже какое-то время. Руки слишком

ослабели, чтобы он мог приподняться. Санитарам пришлось повернуть его набок, чтобы

Гравенхольм мог видеть его лицо.

– Как тебя зовут? – спросил Гравенхольм под вздох ювената.

Торну понадобилось время, чтобы ответить.

– Я не знаю, – выдавил он. – Трон живой. О… милостивый Император! Я больше не

знаю…

Гравенхольм улыбнулся, сделал последнюю заметку и закрыл папку.