ЖЕРТВА

обратно в тело с такой силой, что она упала набок, и первым ее чувством при

возвращении в реальность был удар головой о металлический пол.

Ее ощупывали руки. Скрюченные руки с потрескавшейся кожей. Это были другие

пленники.

– Ксанта?—сказал кто-то из них. Это была старая женщина, одна из немногих, кто

решался разговаривать с Ксантой, ибо некоторые узники подозревали, чем она в

действительности является. – Ты это сделала? Ты покидала это место?

– Я… да, – прохрипела Ксанта, чувствуя вкус крови во рту.

– Где мы? Куда нас везут?

Ксанта открыла глаза. Вокруг собрались другие заключенные, их глаза мерцали, отражая

единственный источник света – огонек в ладони старухи. Она тоже была сильна.

«Мы попадем в топку, – подумала Ксанта. – Нас сожгут, чтобы наша сила

переместилась в доспех, чтобы его хозяин был защищен от таких, как мы».

На нее глядело множество лиц, все ждали ответа. Дети хотели узнать правду даже

больше, чем взрослые.

– Они везут нас в лагеря, – солгала Ксанта. – Нас будут исследовать ученые. Думаю, это

будет нелегкая жизнь, и мы никогда не вернемся. Но, по крайней мере, мы будем там

жить. Мы будем жить.

– Ты это видела? – спросила старуха.

– Да, – ответила Ксанта. – Я видела все.

– Тогда вручим себя в руки судьбы, – сказала старуха. Она склонила голову, и все

остальные узники последовали ее примеру. – Будем благодарны. Даже в этом месте

Император все еще присматривает за нами.

Ксанта едва сдержалась, чтобы не проглотить ложь и поведать правду. Но это ничего

бы не дало.

Она молчала, и старуха позволила пламени угаснуть.

Обереги, встроенные в доспехи Аларика, вспыхнули и раскалились добела, впитывая

колдовскую мощь, обрушившуюся на Серых Рыцарей. Без этой брони и психически

заряженных оберегов фиолетовое пламя просто сожрало бы до костей и его, и других

Рыцарей. Их бы изрезал острый как бритва ветер, завывающий в астронавигационном

куполе «Безжалостного».

Аларик сжался за обломком купола, который рухнул сверху и вонзился, как копье, в

исхлестанный ветром пол. Вокруг ревела буря, грозя сбить его с ног, и он с трудом

держался. Остальные воины тоже нашли себе укрытия и стреляли вверх, в демонов, которые оседлали бурю и носились, оставляя за собой шлейфы из крутящихся ножей.

Аларик не беспокоился насчет похожих на угрей демонов, летающих над ним. Он верил, что его отделение с ними справится. Его заботил один лишь Булгор Хирк.

Еретик, поддерживаемый стальными крыльями, неподвижно висел в воздухе в центре

астронавигационного купола, несмотря на колдовскую бурю, окутавшую его тело. Хирк

когда-то был человеком, но теперь он выглядел как какой-то примитивный бог, демон, которому поклоняются дикари на далеком затерянном мире. Он распростер шесть рук в

жестах благословения и молитвы. Вместо ног у него были длинные плюмажи из

радужных перьев, по которым ползали хихикающие и скалящие зубы черти-фамильяры.

Лик Хирка оставался человеческим, но там, где должны быть глаза, была лишь гладкая

кожа. Глаза же – большие, желтые, круглые – теперь, не мигая, взирали с его обнаженной

груди.

По сторонам его живота тянулись ряды недоразвитых рук, сжимающих свитки со

светящимися письменами. Голову венчала корона украшенных алмазами рогов с

позолоченными остриями. Священные принадлежности ритуалов, при помощи которых

он общался с богами – цепи, украшенные бронзой черепа, жертвенные кинжалы, плеть из

фиолетовых сухожилий – парили вокруг него, источая серебряные нити энергии.

– Брат, – сказал Хирк, и словам вторили безгубые рты в его ладонях. – Серый Рыцарь.