Жертва

Рэми замер и вновь отшатнулся. Ужас, который испытал он, перерос в яростный восторг, испытанный Аши. С трудом сев на краю кровати, Рэми облизал ставшие вдруг сухими губы, вновь бросил взгляд на блеклую ауру брата, и осмелился все же спросить:

— Как?

— Он сам так решил.

Сам? Зная, что перенес Рэми, приняв в себя Аши? Зная, что и повелитель, и Миранис не пощадят еще одного проклятого телохранителя? Зная, что он сам не маг, и что изменения в его теле могут быть смертельными? Арман, мать твою ж так! И как теперь Рэми справится с этим в одиночку! На Мираниса, судя по всему, рассчитывать нельзя, на повелителя тем более. Другие телохранители пока спят, но и им Рэми сейчас не мог доверять.

Потому что понимал, умом, что Киар опасен. Душой не хотел ранить ни Армана, ни брата Аши.

Мы постараемся, Рэми.

«Это будет нелегко».

Знаю. Но мы постараемся. Это не только твой брат... Киар и без того настрадался. Я не могу предать его еще раз... пожалуйста, Рэми.

— Киар, — выдохнул Рэми.

— Ты, вижу, не рад, — раздалось с кровати.

Рэми встал, медленно прошелся по комнате и остановился перед окном. Там шуршал по ветвям легкий дождик, сбивал лепестки с цветущих магнолий. Там Рэми когда-то бегал по запутанным тонким дорожкам, смеялся на руках деда и старшего дяди. Тогда все было таким чистым, светлым и понятным. А теперь?

— Не так... — прошептал он, — это должно было быть не так...

— А как? — холодно спросил божество. — Ты ведь всех спасаешь, не так ли, наследник Виссавии? Так почему, спасая Аши, ты забыл обо мне! Я менее достоин спасения? Целитель судеб! Вспомнил бы ты обо мне, если бы я не был вам нужен, скажи!

Рэми знал ответ на этот вопрос, но...

— Один друг мне сказал, что я не могу спасти всех, Киар. Ты не можешь меня винить за чужие ошибки. Это не я пленил тебя. Не я убил тогда Нэскэ. Не я восстановил против себя род повелителя.

— Ты их оправдываешь?

— Нет. Я и себя не оправдываю. Аши во мне рад тебе, Киар. Его сердце болело за тебя, ты это знаешь.

— И меня опять чуть было не убили?

— Я не позволю тебя убить. Если тебе суждено умереть, я умру вместе с тобой.

— И погрузишь этот мир во мрак? — засмеялся Киар.

— Зачем спасать мир, в котором убивают близких? Арман брат мне, ты брат Аши, мы оба сделаем все, чтобы ты жил. Или умрем вместе с вами.

— Ты сумасшедший, — выдохнул Киар. — Ты несешь в себе душу одного из двенадцати, ты соединен с Миранисом узами богов, и ты осмеливаешься противиться этим узам? Принц не даст тебе умереть. Он заставит тебя жить.

— Не заставит.

— А если?

— Больше ты не будешь один, Киар, хватит. Миранис может вернуть мое тело, но душа моя останется с братом. А душа Аши с тобой. Никто не сможет нас вернуть, если мы этого не захотим. Только Единый властен над нашими душами.

— Мы живем ради Нэскэ...

— Мы живем ради себя, Киар, — возразил Рэми. — Всегда так было.

— Но узы богов... я уже чувствую их в Армане! Чувствую, как они оплетают, как подавляют волю, как вновь заставляют ему служить! Как ты можешь этого не чувствовать, скажи? Ты, привязанный к нему ритуалом!

— Хочешь, я разорву твои узы? — спокойно спросил Рэми.

— Ты... — выдохнул Киар. — Ты... осмелишься? Но Единый сам...

— Не сам. Ваши узы это ваша любовь к Нэскэ. Скажи только слово, и я уберу эту любовь. Ты станешь свободным. Тебе больше не придется возвращаться в ритуальную башню. Не придется служить роду повелителя. Не придется возрождаться в слабых человеческих телах. Не придется терпеть унижение предательства. Одно только слово...

— А мои братья?

— Твои братья выбирают за себя сами. Для них еще рано.

— А для меня? Для меня не рано?

— Рано, — улыбнулся Рэми. — Но выбор за тобой.

— Зато твой брат будет свободен? — холодно спросило божество. — И мне даже не надо будет ему помогать?

— Ты никому ничего не должен. Ты отдал твой долг, когда убивали твоих носителей. Ты можешь просто уйти и забыть. И об Армане, и об его просьбе, и обо мне, и о своих братьях. Одно слово. Твое слово. И ты сможешь быть свободен.

— Теперь я понимаю, почему Аши тебе так верен, — прохрипел Киар. — Давай, целитель судеб, начинай спасать наши шкуры... иначе будет поздно.

Рэми усмехнулся и сел на кровать, рядом с братом. Скрестив ноги, он опустил руки на колени, ладонями вверх, и позволил своей силе, силе Аши течь ровным потоком. Рванулись вверх крылья, звякнули, разбиваясь, окна, посыпалась с потолка побелка. Опалила лоб руна телохранителя, загорелись жаром татуировки на руках, и сила Виссавии вплелась в синеву кассийской магии.

— Ты один не выдержишь, — выдохнул Киар.

— У меня больше нет сил на споры, — ответил Рэми и одним всплеском силы усыпил брата.

Он сомкнул крылья над кроватью, раскрыл ладони и выпустил силу ровным потоком. Щелкнул над ними, захлопываясь, щит, кто-то выкрикнул его имя, и Рэми медленно погрузился в поток силы, насыщая тело Армана магией, укутывая и исцеляя. Аши помогал. Киар помогал. Виссавия помогала. Даже насмешливый Айдэ помогал.

Кто этому глупому полубогу сказал, что Рэми один?