Жертва

Рэми ничего не ответил. Медленно сошел по ступенькам, подошел к пленнику, и, скользнув пальцами под его подбородок, заставил поднять голову. Старик вздрогнул, наверняка, встретившись взглядом со своим вождем, а Рэми молчал. На миг Миранис увидел контур крыльев за его спиной, повеяло белым туманом, и виссавийцы еще сильнее вжались в светлые камушки дорожки.

— Нет! — выкрикнула вдруг одна из женщин, пытаясь броситься Рэми в ноги.

Кадм был быстрее. Перехватил безумную старуху, швырнул ее о дорожку, и сказал:

— Чего ты хочешь от вождя? Говори с безопасного расстояния!

— Не убивай моего мужа, пощади…

— Пощадить? Он чуть было не убил вашего наследника! А ты просишь пощадить!

— Кадм! — одернул его Рэми. — Я сам разберусь. Посмотрите на меня, я хочу вам что-то показать.

Рэми встал перед стариком спиной к Миранису. Покачивались на ветру его белоснежные одежды, опустилась над Виссавией тугая тишина. И вдруг в один миг стало темно. Перехватило дыхание, вошла в душу тихой поступью тоска. Тисмен опустил руку Миранису на плечо, сжал, слегка подбадривая, а Миранис смотрел и глазам своим не верил: он видел душу старика. Истерзанную, истекающую болью, едва поблескивающую серым в темноте.

— Чем дольше живет его тело, тем более истерзана его душа, — тихо сказал Рэми. — Просишь пощадить. Кого? Его или галлиона, живущего в нем? Существо, питающееся силами его бессмертной души? Так скажи мне…

— Исцели, вождь…

— Думаешь, я всесильный? — мягко ответил Рэми, и вновь вокруг засиял солнечный день, и виссавийцы вновь уткнулись лицами в дорожку. — Думаешь, я могу? Даже Айдэ не может…

— Мы найдем способ…

— Найдем, — подтвердил Рэми. — Будем искать. Но. У твоего мужа больше нет времени. Он не может ждать. Так пощадить или нет? Не говори, я не буду от тебя требовать ответа. Кадм, ты не мог бы…

Мелькнуло в лучах солнца оружие, оросила тропинку кровь, и старуха бесшумно заплакала, безнадежно, страшно. По чуть заметному знаку ее и тело ее мужа быстро забрали, а Рэми вдруг неожиданно устало приказал:

— Оставьте нас, продолжим позднее.

Виссавийцы исчезли, Рэми, все так же повернувшийся к Миранису спиной, медленно выпрямился и едва слышно вздохнул через зубы. Будто сам вздох причинял ему боль…

— Я же просил не приходить… — прошептал он.

— Я требую объяснений! — холодно ответил появившийся перед ним Арман.

«Кадм!» — окликнул телохранителя Миранис.

«Я вмешаюсь, если что. Тис, оставайся рядом с принцем».

Миранис хотел возразить, что он и сам справится, но сосредоточенный, не спускавший с Армана взгляда Тисмен вновь сжал на плече Мираниса пальцы.

— Ар… — протянул к брату руки Рэми. — Ар, успокойся, давай поговорим! Брат, я прошу тебя…

Арман непривычно зло взглянул на брата, и на тонких губах его мелькнула безумная улыбка. Серые глаза его пылали силой, на лбу яркой звездой сияла руна, а на запястьях взбесились татуировки рода. Магия лилась от него тугими, хлесткими волнами, тревожила даже сквозь щит Тисмена, от пряного запаха взбаламутило душу. Арман уже явно не сдерживался, не желал, не собирался сдерживаться, а слова его били жестокостью:

— С каких пор, брат, ты отгораживаешься от меня щитом? Я тебе так неприятен? Ну так дай мне разрешение уйти в Кассию, и я избавлю тебя от своего присутствия.

— Арман, прошу тебя… — прошептал Рэми.

— Просишь? Я думал, хотя бы ты меня поймешь… на них, — и он посмотрел в сторону Мираниса, — я и не надеялся. Но ты…

— Арман, я не могу отпустить тебя в Кассию, не в таком состоянии.

— Что тебе до моего состояния, брат? Там мои люди, они нуждаются во мне. Я нуждаюсь в них. Но я должен сидеть здесь и ждать, пока ты соизволишь меня принять! С каких пор!

— Сейчас твою силу мало кто может выдержать…

— Я никогда не был и не буду сильнее тебя, — засмеялся Арман. — Прекрати этот спектакль немедленно и дай мне разрешение уйти!

И волна силы ударила в щит Рэми. Арман и сам, наверное, не понял, что сделал. Щит разлетелся легким звоном, серебристыми искрами. Рэми, все так же стоявший к Миранису спиной, чуть покачнулся, а Арман, глянувший на брата, вдруг смертельно побледнел.

— Эрр? — выдохнул он. — Но почему…

— Ничего, — прошептал Рэми. — Просто…

И в полубеспамятстве упал на руки подбежавшего Армана.

— Да как же… — ошеломленно прошептал Арман. Он, все так же придерживая Рэми, аккуратно опустил его на землю, устроил его голову на своих коленях, и поспешно достал из рукава платок. — Ты же вождь Виссавии, ты же всесилен тут, как я смог тебя…

Мираниса больше никто не останавливал. Схлопнулся над ним щит Тисмена, вновь засверкало яркое солнышко и, посмотрев на следы крови на платке Армана и на бледность Рэми, он едва слышно спросил Тисмена:

— Полностью здоров, да?

— Я ничего не понимаю… — прошептал Тисмен. — Если это ритуал, то ему должно становиться лучше. В то время, как он слабеет с каждым мигом. Арман, возвращайся в свои покои, мы позаботимся о твоем брате.

— Я никуда не пойду! — вновь заупрямился дозорный.