Жертва

Боги! С каких это пор Рэми стало опасно быть рядом с Арманом? Почему все обернулось вот так… Арману очень не хотелось отдавать Рэми телохранителям, но… другого выхода не было. Арман, наверное, ни в жизнь бы не примирился с носителями двенадцати, но внезапная слабость брата не оставила ему и шанса сопротивляться. Но выход, предложенный Миранисом, был неожиданно прост…

«Твой принц оказался мудрее тебя, — заметил Киар. — Ну и как? Готов ли ты последовать его совету?»

«У меня есть выход?»

«Ты же знаешь, что есть. Вновь разнести замок Арама по кирпичику и пугать дальше брата и дозорных своим глупым гневом. Кто знает, может, на это раз поможет?»

Язвит. Впрочем, имеет право. Арман с гордо поднятой головой выдержал внимательный взгляд Мираниса и вошел вслед за принцем в переход.

По сравнению с кассийскими, белоснежный замок вождя казался скромным. Небольшая спальня, почти лишенная мебели, округлая почему-то постель, застеленная белоснежными простынями, огромное, во всю стену окно, за которым лениво плыло над далеким лесом ярко-желтое солнце. Там, за окном, было неожиданно тихо и спокойно, ведь вождь, на которого отзывалась Виссавия…

— Я запретил ей меня выдавать, — будто уловил его мысли Рэми, которого Тисмен как раз укладывал в постель.

— Кому запретил? — мягко переспросил Миранис. — Магии своей богини?

— Ви боится меня тревожить, они все боятся…

Он вновь закашлялся, и Арман мысленно выругался. Как он раньше не заметил, что брата вновь достали? Как позволил себе упиваться бесполезным гневом?

«Наконец-то ты начал думать, дозорный».

«Мне недолго быть дозорным. Благодаря тебе».

«За год многое может измениться. За этот год… тем более… Сколько выверенных столетиями правил уже нарушил твой брат, да и ты сам? Где это видано, самому принять в себя душу полубога, а? Ты серьезно думаешь, что Нэскэ может тебя к чему-то принудить? Тебя, в чьих руках теперь больше власти, чем в руках Мираниса?»

Арман больше не был намерен слушать Киара или кого-то еще. Сила, обузданная ироничным полубогом, дремала где-то внутри, а в душу холодной поступью вошло обычное хладнокровие. Рэми достали? Ну так он выяснит кто и голову оторвет.

— Ар! — слабо позвал Рэми, и Арман подошел к кровати. Рэми уже переодели в более простые одежды, и он не казался таким бледным, как прежде. Но глаза его были затуманены усталостью, а в уголке рта размазалась капелька крови.

— Что говорит Элизар? — несколько более холодно, чем было необходимо, спросил Арман. Но Рэми был сам виноват: вместо того, чтобы прийти за помощью, вновь страдал и пытался справиться в одиночку.

— Дядя спит после ритуала. Я хотел спросить его, когда он проснется, — прошептал Рэми. — Не думал, что мне станет так резко хуже…

Скрытый упрек, как же на него не похоже. Арман пригляделся к брату, потом перевел вопросительный взгляд на Мираниса и, после того, как принц едва заметно кивнул, продолжил:

— Мы не будем ждать, пока Элизар проснется. Ты прикажешь Араму разбудить своего дядю.

— … нашего, — слабо поправил его Рэми. — Ты можешь сам приказать, не только это, они тебя послушают.

Послушают, значит. Просто отлично. Арман мысленно дал приказ Нару, но сам из покоев даже не двинулся. Сейчас брата оставлять было нельзя.

— Но… может, так должно быть… — начал Рэми.

— Мне все равно, должно или нет, — отрезал Миранис. — Тебе вроде приказано было не геройствовать…

Вот как, приказано. Интересно, кем? Впрочем, Арман мог и не спрашивать. Только одного приказа Рэми послушает и даже не возразит: Нэскэ. Опять Нэскэ. Везде Нэскэ…

Киар легким всплеском магии подавил вспышку гнева, и Арман вновь вернулся мыслями к брату. Это не могут быть последствия ритуала, иначе Рэми становилось бы легче. А, судя по встревоженному взгляду Тисмена — не становилось. Это не могло быть простым ранением, иначе бы зеленый телохранитель давно бы исцелил Рэми, а если бы не телохранитель, то кто-то из виссавийцев. Или же сама Виссавия. Тогда что?

Миранис зевнул и опустился в кресло, Кадм отошел к окну, Тисмен еще раз склонился к Рэми и тихо прошептал:

— Я не понимаю. Я по-прежнему ничего не вижу…

Но Рэми уже не то, что стоять, даже сидеть не мог от слабости. Взгляд его туманился, от уголка губ вновь пробежала дорожка крови.

— Что же ты, Арман, ты же с нами не хотел разговаривать, не так ли? — не сумел удержаться от насмешки Кадм.

— Потом.

— Потом будет все так же. Ты что думал? Стал высшим магом и все останется по-прежнему? Ты не умеешь контролировать свою силу, а от нашей помощи отказываешься. Хочешь сорваться, ради богов?

— Кадм… — прошептал Рэми. — Тише… голова болит… твой гнев…

Он быстро перевернулся на бок, и его вырвало, а Тисмен покачал головой:

— Физически он полностью здоров, его магия на максимуме, я не понимаю, что происходит. Даже покровительство богини его не спасает… Может, Рэми прав, и так должно быть? Не могли же его достать у нас под носом… Лиина бы сюда…

— Линн с моим отцом, — прошептал Миранис.

— Как некстати…