Жертва

— Я никогда не отказывался от своего долга. И почему вы меня называете наследником? Я глава северного рода Кассии и уже давно ничей не наследник.

Богиня, зря он так. Заплескался в черных глазах Элизара гнев, и за наследника стало страшно. Вождь привык к послушанию, наследник же упрям и неразумен, и не понимает, что даже его распирающая щиты силы теперь не поможет.

Сомнений, что это не Арман, оставалось все меньше: Арман не обладал такой силой. Арман не был магическим огнем, скрытым за умело поставленными щитами. Арман не смотрел бы прямо в глаза вождю, как равному. Никто бы не осмелился, кроме равного. И уверенность этого незнакомца в своем праве ошеломляла и пугала.

Наверное, Элизар тоже это понимал и не спешил ломать гордость неразумного. Выразительные глаза его зажглись стальным блеском, губы вытянулись в знакомую, игривую улыбку, и Рэн выдохнул с облегчением: Элизар явно относился к наследнику, как и к любому виссавийскому ослушнику, а с ослушниками, которых среди магов всегда хватало, вождь умел обходиться с самого детства. Умел сделать так, чтобы те не заплатили за свою глупость смертью.

Вождь шагнул вперед, и пальцы его впились в шею изумленного наследника. Одно движение, и неразумный оказался вжатым в стену, беспомощный и вновь испуганный. Он попытался вырваться, схватил руку вождя, раздирая ее в кровь ногтями, и глаза его вспыхнули ярким светом. Сила его, все более ощутимая, начала давить в щиты, полилась по полу синим туманом, бередя душу пряным запахом. Еще немного и выплеснется волной, разнесет всю спальню в клочья, но вождь тихо прошептал:

— Даже не думай. Меня ты не ранишь, а вот твою красавицу никто защищать не будет... и если твоя магия вырвется наружу?

Нечестно, наверное. Наследника жаль. Вспыхнул серебром взгляд Элизара, и морозный запах смешался с пряным, а туман на полу стал стремительно белеть, сверкать чистотой. Душа запела, оглушила тоской, отзываясь на знакомую с детства силу, вздохнул судорожно за спиной брат. Наследник сглотнул, в глазах его промелькнуло что-то, похожее на детское удивление, упали безвольно вдоль тела руки, на лице застыла маска безразличия. Он сдался... но страшной была эта сдача, слишком близкой к отчаянию.

— Вот и молодец... — сказал вождь, наклоняясь к наследнику. — Твоя душа все еще бунтует, но твое тело подчиняется мне... ты же знаешь? Правда? Чувствуешь...

— Подло... — прохрипел наследник. — То, что ты делаешь, подло...

И Рэн бы с ним согласился... только вот выхода у вождя не было. Наследник должен был остаться в Виссавии, он не мог уйти завтра в Кассию... облако над его головой слишком густое, а опасность слишком ощутимая. Если они не вмешаются, наследник вскоре умрет. Потому не вмешиваться они не могут.

— Я всего лишь возвращаю моей стране то, что ее, — резко ответил Элизар, еще более сжимая пальцы. — А теперь, малыш, позови хариба Армана. Позови, будь хорошим мальчиком.

Просит, не приказывает, мягко и аккуратно. Просьбе, даже если это просьба вождя, можно отказать. Наследник, видимо, и собирался. Лицо его напряглось, меж бровями пролегла глубокая морщина. Он явно хотел что-то сказать, но губы его лишь беспомощно шевелились, не испуская ни слова.

— Позови, — уговаривал Элизар. — Если ты прикажешь ему прийти, он придет... а мои... наши люди могут его и помять. Позови же. Обещаю, никто не причинит ему вреда. Ты же веришь мне, малыш?

Не верил, но все же подчинился. Глаза его вновь вспыхнули синим, полетел в полумрак зов, и Рэн плавно развернулся: дверь за его спиной бесшумно отворилась и внутрь скользнула фигура, завернутая в плащ. Рэн не церемонясь врезал слуге по шее ребром ладони и, только когда Нар упал к его ногам, понял, что натворил. Взревела за окном буря, зажглись синим огнем глаза наследника, вновь застелился по полу туман, и в спальне стало нечем дышать. Рэн, не в силах стоять, упал на колени, не понимая: чем он разозлил наследника? Да он бы никогда не посмел...

— Ты обещал, — с явным трудом выдохнул наследник, глядя вождю в глаза. — Обещал!

— Мы не убиваем, помни, — холодно ответил вождь. — Он жив, успокойся!

— Лишь даете умереть! — выкрикнул наследник и вновь рванулся в руках вождя. — Не прощу! Не прощу вам смерти Нара, помни!

Заполыхали серебром глаза Элизара, покрылся испариной его лоб, а губы скривились, выдавая напряжение. Наследник заметно побледнел, аура силы его ослабла, и дышать в спальне стало гораздо легче.

— Я не дам ему умереть, — сказал вождь. — Ты успокоишься, наконец?

Наследник захрипел, явно теряя сознание, и вновь дернулся, когда вождь влил в него свою силу.

— Прими настоящий облик, — прошипел Элизар. — Немедленно!