Жертва

– Помни, что это не только твой наследник, Мир. Это сын моего лучшего друга и мой племянник. Конечно, я готов его защищать. Всегда был готов. Его и его мать. Ты во мне сомневаешься?

Нет… в Армане Миранис никогда не сомневался.

***

Виссавия прощалась с гостями ярким солнышком, безоблачным небом и неожиданно теплой улыбкой вождя. Дул легкий ветерок, несмело касался белоснежных одежд Элизара и его молодой жены, а Миранис вдруг понимал, что не очень-то и хочет домой. В неизвестность… но и прятаться больше, наверное, смысла нет.

Магнолии роняли на дорожки крупные лепестки, изящный, белоснежный замок взлетал в небо колонами и частыми изрезами высоких окон, и солнечный свет озарял каждую деталь в этом идеальном мире… и не находил тут и следа грязи. И эта изящная красота раздражала как никогда раньше, будто высвечивала темноту собственной души. Как… рядом с Рэми… все же Рэми истинный виссавиец.

Все так же улыбаясь, Элизар сердечно обнял кассийского принца, прошептал на ухо:

– Мне очень жаль, Миранис.

– Жаль, – тихо ответил принц. – Но не настолько, чтобы нам помочь…

– Это не в моих силах, – мягко парировал Элизар, выпуская Мираниса из объятий.

Миранис лишь пожал плечами: что дает ему это сочувствие? Минутное успокоение? Сатисфакцию, ведь он увозит из гордой Виссавии наследника? Если бы.

Он шагнул вперед, протянул руки Калинке и улыбнулся, увидев в ее глазах слезы. Глупая сестренка… дорвалась все же до своего счастья, так чего же плачешь? Выйти замуж за того, кого любишь, такая редкость в их кругах…

– Только не вздумай плакать, душа моя, – усмехнулся принц, сжав ее в объятиях. Наверное, в последний раз. – Теперь твой дом здесь.

– Мы всегда рады тебя видеть, – сказал вождь, хотя и он, и Миранис, знали, что это неправда.

Красивый набор слов для свиты, для дипломатов. Потому что люди людьми, а соседним странам ссориться не с руки, хотя временами так хотелось… так хотелось бросить лицемерно улыбающемуся Элизару в лицо, что его наследник все равно предпочитает Кассию, не Виссавию… дурак потому что. Дурак, который идет умирать со своим принцем. И от этого дыхание перехватывало и сердце сжималось. И как же хотелось уже не обвинить Элизара, попросить оставить Рэми здесь. Хоть немного побороться за своего наследника… но виссавийцы так легко забыли о его существовании. Так легко отпускают, что даже страшно…

Он в последний раз посмотрел на Калинку, на мгновение вдруг захотев, чтобы на ее месте была Лия. В безопасности, в уверенности в завтрашнем дне, в окружении правильных и верных виссавийцев, счастливой. Но, увы… пора прощаться с чужой сказкой и возвращаться в их жесткий и беспощадный мир. Впрочем, добрее ли виссавийцы? Можно ли быть добрыми, когда защищаешь покой собственного мира от чужих стран и их хлопот? Нельзя, увы…

Миранис кивнул в последний раз вождю и направился к арке приготовленного для него перехода.

***

Солнце лило слишком ярко, будто навязчиво, переливался коричневым туман в созданной для гостей арке перехода, и уже не первая бессонная ночь отзывалась во всем теле легкой усталостью. Едва сдерживающий зевок Элизар не мог дождаться, пока незваные гости покинут клан. Потом можно будет отдохнуть и с новыми силами заняться наиболее важным: наследником.

Миранис и его телохранители покинули Виссавию первыми. Целитель судеб, в последние дни не отходящий от своего принца ни на шаг, даже не оглянулся на прощание. Лишь поклонился вождю, его молодой жене, и молча направился к светившейся ровным светом арке перехода. Спокойный и сдержанный, по виду и не скажешь, что совсем недавно он побывал за гранью, и не раз. И что спас вождя Виссавии. Только Элизар не мог отпустить его так просто:

– Мой архан, – остановил телохранителя возле самой арки перехода Арам. – Это вам благодарственный подарок от вождя.

Магия арки оставляла на лице Рэми световые разводы. Целитель судеб взял поданный ему резной ларец, чуть улыбнулся и вновь поклонился вождю, и посмотрел так, что от этого взгляда стало на миг не по себе. Будто хотел о чем-то попросить, но не осмеливался. И вот уже он вновь развернулся, исчез в тумане магии, и дышать стало вмиг легче. Пропало ощущение, что что-то вождь сделал не так, что поблагодарил своего спасителя недостаточно.

– Над наследным принцем Кассии висит тень близкой смерти, – вспомнил он так некстати слова Рэна. – Уйдет за грань он, уйдут за грань и все его телохранители.

И целитель судеб тоже. Увы.

– Можем ли мы им помочь?

– Ты же знаешь, что нет, – ответил хранитель смерти. – Мне очень жаль, мой вождь.