Жертва для магистра

Андреев обернулся и увидел, что возле микроавтобуса стоит отец Михаил, хотя, Стас строго настрого запретил выходить ему из автомобиля.

— А, поп, так это отец Михаил из Троицкой, мы его как раз везли в монастырь, тут не далеко. Он нам обещал интересный сюжет — о том как монахи защищаются от воров, — соврал Стас.

— А?! А, я уж думал, что поп тоже — в криминальной программе работает.

— Нет. Так мы поснимаем? Группа моя поработает тут?

Следователь тяжело вздохнул и кивнул головой:

— Снимайте, куда ж от вас денешься! Но учтите! Комментариев никаких не будет! И не лезьте с вопросами, — буркнул он.

Стас махнул Дюкову и пошел назад в микроавтобус. На ходу он шепнул стоящему возле автомобиля отцу Михаилу:

— Садитесь немедленно в машину!

Священник послушался и залез на заднее сиденье. Только сейчас Стас заметил, что он бледный как мел. Отец Михаил, взявшись трясущимися руками за ручку кресла, взволнованно спросил:

— Стас, что там, что?

Андреев, повернувшись, похлопал его по плечу:

— Спокойней батюшка, там только один труп — калеки.

Священник тяжело вздохнул:

— Спасибо тебе господи, что не довел до греха!

Но Стас мрачно добавил:

— Вы рано радуетесь, если имеете в виду второго, которого вы по башке кирпичом тюкнули, его труп сообщники могли и увезти. Чтобы не оставлять следов.

Нина сидевшая в углу всхлипывала как ребенок. Стас, покосившись на водителя, сказал ему:

— Семен, ты ничего не слышал?

Тот кивнул, и как не в чем не бывало — включил радио.

— Так, слушайте меня оба! Хватит пускать слюни и сопли! Мы так не чего не добьемся. Сейчас уже точно — надо встречаться с Сергеем и этим козлом директором ПТУ! Правда за вторым, надо просто последить. Благо у нас стекла тонированные! А Сергея, Нина, надо прощупать! Ты видишь — что творится! Сейчас уже не до прошлой любви!

Нина обиженно посмотрела на Стаса:

— Дело не в том, что он мой бывший муж, ты Стас зря! Просто я не верю, что такую чехарду, такое скотство, мог закрутить Сергей! И ты меня в этом не разубедишь!

Стас покачал головой и взглянув ей в глаза сурово сказал:

— Как бы я сам хотел, в этом разубедиться, но жизнь порой очень жестокая штука на правду! Я чувствую, что Сергей в этом кошмаре не последняя скрипка! Сейчас только десять утра. До шести у нас есть время, я хочу поехать посмотреть дом, где живет твой муж и навестить еще раз его сумасшедшую мамашу.

Дюков с оператором вернулись через пол часа. Сев в автомобиль, оператор брезгливо сказал:

— Уже второй год я Стас с тобой работаю, но не как не могу привыкнуть к таким съемкам парню, этому калеки — морду так изуродовали месиво одно!

— А ты привыкай! Вон, видишь, Дюков например — уже привык и не жалуется, — парировал Андреев.

— Ага, не жалуется, потому как он свой «хот дог» там и выблевал. Нас прогнали из-за этого. Сказали, что собака теперь, точно след не возьмет, после его извержения желудка.

Стас с укоризной посмотрел на корреспондента. Тот, оправдываясь, пробурчал:

— А че я?! Как, что — сразу Дюков! Ну зря «хот дог» с утра поел, зря, кушать хотелось! Откуда ж я знал, что там такая съемка!

— Тебе вообще по меньше жрать надо! Вон пузо отрастил и жрешь, всякую дрянь! Ты, что не знаешь, что американцы не чего путного из своей еды придумать не могут! Там в этих сосисках — половина сои, половина туалетной бумаги, а мяса нет вообще! — Стас махнул рукой и добавил. — Ладно, поехали на кладбище к Троицкому.

— Вот, час от часа не легче — после трупака такого, на кладбище, — тяжело вздохнул Дюков.

Водитель матерился, как говорят — «как настоящий сапожник». Огромные пробки в центре города вызывали из его уст поток не нормативной лексики в адрес его коллег по работе. Он постоянно поднимал правую руку с вытянутым вверх средним пальцем и демонстрировал это жест зазевавшимся и медлительным собратьям. До Троицкого собора находящегося на другом конце города они доехали, только минут через пятьдесят.

— Вот мать его! Объездную дорогу построить не могут! Куда бабки с дорожного налога идут?! Казнокрады хреновы!! — и в адрес правительства и местной власти из его уст посыпался «четырехслойный бутерброд» «крепких» мужских слов.

Отец Михаил насторожился еще при подъезде к церкви. Микроавтобус с ревом и воем обогнали две пожарные машины. Они словно разъяренные носороги — мчались напролом по улице, пугая своим напором водителей и пешеходов.

— Стас, а как ты хочешь опять к этой ведьме придти и услышать, что она тебя посылает? — язвительно спросил Дюков.

— Нет, я пошлю тебя, что бы ты испытал прелесть общения с сумасшедшей. — Стас подмигнул корреспонденту и добавил. — А если честно, я хочу, чтобы ее не было в вагончике. Хочу не законно пробраться в незаконное строение, ведь оно на территории кладбища. Как я понимаю, стоит не законно, так ведь батюшка? — обратился он к отцу Михаилу.

Тот, совсем взволнованный, рассеяно ответил: