Жертва для магистра

Стас, хотел, было вспылить, но сдержался и промолчал. Достав сигареты, закурил. Малеев снисходительно посмотрел на обоих и более мягко сказал:

— Ладно. Давайте мозговать, но учтите, больше не какого укрытия информации! Выкладывайте все! Какие у вас соображения, что вы хотели дальше то делать?

— Я, считаю, что во все в этом замешен отец Эдика — муж бывший муж Нины. Все говорит на то, что Сергей Павлов так или иначе причастен ко всему, — ответил ему Стас.

— Стас! Как ты можешь? Сергей, его мама погибла! Он так ее любил! Эдик — его сын! Нет, я не верю! — нервно вскрикнула Нина.

Малеев тяжело вздохнул и тоном судьи на заседании проговорил:

— Но, но спокойней! Без эмоций! Какие у тебя основания подозревать этого Сергея?

— Да, понимаешь, во первых, мальчик ушел из его дома. Во вторых — ключи. В квартиру Нины проник — этот мужик. Этот магистр. Без взлома. Значит — ключи были украдены у Эдика! Потом — этот странный кружок магии и оккультизма. Мать его полусумасшедшая бабка и ее странный Некрополь. Реставрация могил. Он наверняка обкатывал там молодежь! Потом его шурин, директор ПТУ — родной брат того главаря секты сатанистов — Андрея Андреевича Румянцева! Все, как-то связано — одной цепочкой. Мы, вернее Нина, договорилась с ним в шесть на встречу. Я думаю — вам нужно его брать. Он, как говорит Нина, человек слабый — расколется.

— Брать! Что за выражение? Расколется! Сейчас — не тридцать седьмой, какие у нас основания?! У парня наверняка сейчас крыша поедет от смерти матери! Твои догадки — еще лишь догадки. Во всех твоих выводах — только один очень интересный момент — про Михаила, Сергеевича, Румянцева. Остальное — эмоции. Неизвестно еще — с кем Эдик, а вернее — где, он провел те два дня, когда его не было перед самой смертью! Ключи у него могли забрать и там. Так, что я думаю, надо поинтересоваться в первую очередь этим Михаилом Сергеевичем!

— Ну, так делай, что ни будь! — Стас нервно затушил в пепельнице бычок.

— Ребята, — ласково и печально воскликнула Нина. — Я, все-таки вас прошу! По тактичнее! Сергей, его мама, ему будет очень больно! Я ее хоть и не любила, но она. Все равно — мать моего бывшего мужа. С которым я прожила десять лет! А Михаил Сергеевич, тоже нормальный мужик. Он постоянно нам помогал. Я от него не когда плохого слова не услышала, а вот его жена Ирина — та настоящая стерва! И сынок ее Матвей — он какой то, весь в нее.

— Ирина? Хм, а она где работает?

— Да она доктор, хирург, в детской больнице.

Малеев задумался. Стас, видя его сомнения, предложил:

— А может, нам с этим Матвеем поговорить? Он то последний, кто видел Эдика живым.

— Ну, что ж, это мысль. Румянцева ведь, действительно, пока не в чем обвинять. Только вот, допрашивать мальчика, я не могу без санкции прокурора и адвоката. А также согласия родителей. Кстати, вам Нина, все равно придется все подробно написать мне заявление и все, что произошло. Потом надо будет в прокуратуру проехать. Здесь в этом деле, без нее нельзя. Меня по головке не погладят…

— Ну, началось! Заявление, протокол, прокуратура! Бюрократия! — скептически ответил за Нину Стас. — Вот поэтому к вам никто обращаться и не хочет!

— Слушай ты! Перестань! Ты ведь знаешь порядок в таких делах! Не мути мне воду и не настраивай Нину! — осадил его Малеев.

— Ладно, не ссорьтесь. Главное — я не хочу больше никаких трупов и горя! Я напишу показания и заявление. Все, что надо. А, с Матвеем, я могу поговорить не официально, просто как тетя. Поехать к нему домой и поговорить. Сейчас, между прочим, его родители на работе и мальчик, скорее всего дома один. Если конечно нет их дом работницы, — предложила Нина.

— Дом работница? В квартире у простого директора ПТУ и врача, у бюджетников, которым, как говорит статистика — не хватает на жизнь, есть дом работница? — подозрительно спросил Стас.

Малеев тоже в недоумении посмотрел на женщину. Нинам пожала плечами:

— Да, есть, и не в квартире, а своем доме, вернее коттедже. Они живут в коттедже, и убираться в двадцати комнатах естественно не могут. Есть домработница и она же няня Матвея, — ответила та.

— В коттедже?! — пораженные, воскликнули они в один голос.

— Да, а что в этом такого?

— А, а откуда у них деньги то на коттедж? — сурово воскликнул Малеев.

— Да, все законно. Зинаида Павловна была состоятельной женщиной. У нее от мужа наследство осталось, он во времена Советской власти зубным врачом был. Коронки золотые ставил. И как я подозреваю, все жизнь ставил их за доллары. И хранил их в чулке, после, того как началась перестройка горбачевская, деньги эти извлек и пустил в дело, но вот сам бедняга помер, оставив все своей жене, вот на них они этот дом и построили.

— Чем дальше в лес — тем больше дров! — язвительно заметил Стас.

Нина взглянула на него с укоризной.

— А, что? У нас в государстве нельзя строить свои дома?

— Да нет, можно, — смутился тот. — Просто держать экономку, няню и домработницу? Как-то это все, подозрительно!

— Это всего один человек! — парировала его подозрения Нина. — Ладно, где давайте я напишу, показания и поедемте к Матвею.