Жертва для магистра

Малеев вздохнул и пододвинул ей на столе чистый листок бумаги.

— Ой, ей Богу не могу я не официально мальчика допрашивать.

— Это будет просто разговор. Жесткий разговор тети и племянника, — успокоила его Нина.

Милиционер обречено махнул рукой.

* * *

Синие милицейские, не чем не приметные «Жигули» с тонированными стеклами въехали в поселок частного сектора. Здесь, на окраине города, стояли, похожие один на другой — двух и трех этажные дома, построенные из красного кирпича.

Малеев специально взял простую «шестерку». Но проезжая по улицам поселка, он вдруг понял, что ничем не приметный в городе «жигуль» здесь выглядит явным «Попугаем». «Ауди» и «БМВ» в худшем случае «Опели» и «Фольксвагены» стояли на площадках перед домами.

— Вот, черт! Маленький клочок развитого капитализма! — глядя по сторонам, ругнулся Малеев.

— Да, расхитители социалистической собственности демонстрируют свои достижения, — задумчиво ответил ему Стас.

— Сейчас направо, — указала водителю дорогу Нина.

Дом семьи Павловых был более или менее скромный, по сравнению с соседними. Строгая отделка, Два этажа стандартной кирпичной кладки и большие железные ворота, покрашенные, в черный цвет.

— Со вкусом то у Михаила Сергеевича не очень, — заметил Стас.

— Этот дом принадлежит Зинаиде Павловне, — ответила ему Нина.

— Принадлежал, — поправил он ее Стас. — Бабушка то, сгорела сегодня.

— Ладно, хватит пререкаться! Близко подъезжать не будем. Нина вы все помните? — сурово спросил Малеев.

— Да, конечно.

— Учтите, в помещении закладка работает не очень уверенно, — Малеев поправил маленький микрофон на тыльной стороне шубы женщины. — Это вообще под судное дело — прослушку на вас вещать, мне бы сначала надо было разрешение начальства получить!

— Опять ты со своими разрешениями?! Пока их будешь, писать и, одобрять еще пару трупов получим, — поддел его Стас.

Малеев пихнул его в бок:

— Я тебя вообще зря взял, поэтому сиди и молчи!

Нина посмотрела на них и спросила:

— Ну, я пошла.

— Все, с Богом! Мы будем за углом, смотрите — если дома отец или мать, немедленно уходите! Потому как скандал, мне не нужен, — дал последние наставления Малеев.

Надавив на упругую кнопку звонка, сигнала Нина не услышала. Через несколько минут, по дорожке к воротам зашлепали шаги. Тяжелая калитка открылась и в проеме появилась дом работница — пожилая женщина. Ее звали Раиса Петровна. Седые волосы были аккуратно зачесаны в пучок на затылке. Морщинистое лицо, не выразило не каких эмоций, хотя с Ниной они знали друг друга давно.

— Здравствуйте, можно мне увидеть Матвея?

Раиса Петровна покачала головой и тихо ответила:

— Нет, его вам видеть нельзя! Родители запретили вас пускать! Сергея, тоже дома нет, он на работе!

Женщина попыталась закрыть калитку, но Нина вставила в щель ногу.

— Извините, мне очень надо, я специально пришла, поговорить с ним, пока не кого нет.

Раиса Петровна внимательно посмотрела на вытянутую в проход Нинину ногу:

— Нет, вы не можете это сделать, тем более Матвей не захочет с вами разговаривать!

Нина взялась за ручку калитки и напористо сказала:

— Вы, ведь, прекрасно знали Эдика! Он ведь на ваших глазах вырос! Поймите меня как мать! Я только спрошу у него один вопрос! И все! Даже если он на него не ответит — я уйду! Обещаю!

Раиса Петровна внимательно посмотрела ей в глаза и тихо произнесла, растворяя калитку:

— Хорошо, но учтите — у вас две минуты, если сюда придут его отец или мать — меня уволят!

Спасибо! — Нина прошла вовнутрь.

В прихожей дома она остановилась в нерешительности и вопросительно посмотрела на дом работницу. Та, видя ее замешательство — указала на лестницу.

— Он, там, на втором этаже в своей комнате, дверь на право.

— Нина посмотрела на свои сапоги.

— Можете не разуваться, после вас я все вымою, — бросила ей дом работница.

Нина шагнула на крутую вьющуюся по спирали лестницу и поднялась на второй этаж.

В комнату к Матвею она вошла без стука. Мальчик сидел за компьютером. Увидев тетю, он медленно повернулся и вопросительно посмотрел ей в лицо:

— Что вам надо?! Кто вас пустил? — его голос был спокойным и ровным — без всяких эмоций.

— Матвей, я пришла к тебе спросить — как вы расстались с Эдиком?

Юноша отвернулся вновь к экрану монитора и сухо ответил:

— Я все рассказал милиционеру. Который брал у меня показания, больше ничего я добавить не могу! Уходите тетя Нина! Я вас не хочу видеть!

Нина почувствовала на себе взгляд дом работницы. Она обернулась и увидела, что Раиса Петровна внимательно наблюдает за ней из коридора.

— Матвей! Ты любишь свою бабушку? — спросила Нина у мальчика.

— Да, конечно, а это причем!

— А дядя Сережа, дядя Сережа тебе дорог?

Мальчик вновь посмотрел на Нину:

— Что вы от меня хотите? Я же не виноват, что ваш сын решил покончить с собой. Он оказался слабым человеком.

На глазах у Нины выступили слезы.

— Матвей! Почему, почему ты такой жестокий? Я же не когда не делала тебе ничего плохого!

— Но и не чего хорошего! Вы всю жизнь ненавидите моих родных и бабушку в первую очередь!

Нина вытерла слезы носовым платком.