Жертва особого назначения

Конечно, он не забыл о прикрытии. Василий, которого он нанял для обеспечения собственной безопасности и поручил подобрать команду, сейчас лежал со снайперской винтовкой на крыше склада дальше по улице, который они арендовали. Это была идея Василия – арендовать не один, а два склада. Один использовать, другой – держать на всякий случай…

Это был складской комплекс, перестроенный из бывшей американской логистической базы. На американский манер – длинные, бесконечные ряды складов, стандартные здания, на некоторых из них, прямо на крыше, размещены вагончики офисов, в которые надо забираться по внешней лестнице – так получается дешевле. Комплекс был недавно открыт и сейчас заполнен только на четверть – рассчитывали на большой автомобильный рынок неподалеку, который так до сих пор и не открылся. А пока – серый бетон, широкие проходы, белые складские ангары и палящее иракское солнце…

В начале прохода появились две машины. «Ланд Круизер» старой, двухсотой серии и пикап «Тойота Хай Лакс», в военном, песочном колере, но без пулемета. «Ланд Круизер» подкатил поближе, остановился в нескольких метрах…

– Двое. «АК-47» за спиной, – раздался голос в наушнике.

Борян ощутил злость. Они сами договорились о том, чтобы постоянно держать контакт, – но сейчас это било по нервам, и ничего больше.

– Как подойдут, сделай шаг вправо.

Еще приказывать будет…

Подошли двое. Оба – не американцы, но американцы редко теперь посылают своих. У них есть люди везде и на все случаи жизни.

– Ас-саламу алейкум…

Борян обратил внимание на тяжелую спортивную сумку, которую нес один из них.

– Принесли?

– Да.

– Здесь все?

– Да.

Человек отвечал односложно, это было признаком либо плохого знания английского, либо желания скрыть акцент. Скорее первое…

– Все, как договорились? – уточнил Борян.

– Да, – в третий раз подтвердил человек.

Борян протянул руку:

– Давай.

Человек покачал головой:

– Мы поедем с вами.

– Со мной? Что это значит? Мы так не договаривались! – с ходу психанул Борян.

Сделай шаг вправо.

Он попал в то скверное положение, в которое попадает любой менеджер, сидящий на откатах, – когда на финальных переговорах вдруг желает лично присутствовать генеральный директор. Он договорился об откате, он уже ощущал шелест денег в руках, думал, на что их потратит, – а теперь все катилось в тартарары.

У него отнимали деньги. А такие, как Борян, моментально зверели, как только у них отнимали деньги.

– Мы так не договаривались! – повторил он.

– Это приказ. Мы едем с вами.

– Чего? Давай сюда деньги, ты, чурка!

Сделай шаг вправо, козел!

– Да пошел ты! – выкрикнул Борян. Он был в такой ярости, что забыл сделать шаг вправо и на голос в наушнике ответил вслух.

В следующую секунду первый из пришедших, тот, у кого руки были свободны, звезданул Боряна в морду…

Удар был неожиданным, и он отвык их получать, так что не удержался на ногах и упал. Цели были открыты…

– Стреляй! – выкрикнул Борян.

Двое, кто приехал с деньгами, недоуменно посмотрели на него. Они не поняли. Потом один, кажется, начал понимать, попятился. Борян поднимался, красный от ярости.

– Давай деньги! Мы так не договаривались!

Один сделал шаг назад, к машине. В кузове пикапа стоял пулеметчик с «ПКМ». Одновременно снять не удастся, а снайпер был только один.

– Мы едем с вами. У нас приказ…

Они посмотрели друг другу в глаза, и Борян сломался. Все-таки он родился в кирпичном доме на шестидесяти пяти метрах жилой площади и ходил в школу с октябрятским значком на груди. А его собеседник родился в глухой деревушке на границе Турции и Ирака и уже в восемь лет носил еду в горы отцу и его товарищам, путая следы, чтобы не попасться спецназу турецкой жандармерии, охотящемуся в горах. Они были разными людьми, и Борян привык кидать и отламывать, а курд – выгрызать зубами. Борян если и мог кого-то убить, так от злости, а курд – походя, как волк, чтобы насытиться мясом. В переносном смысле слова, конечно, не в прямом. И бывший советский октябренок не играл против представителя народа, ведущего войну из поколения в поколение…

Борян отряхнулся.

– Черт с тобой, – сказал он по-русски, – поехали. Чурка черная.

– Что? – переспросил один из курдов.

– Все нормально. Йалла[15]. Беседер, короче. Поехали.

И чтобы не чувствовать себя последним дерьмом, Борян привычно утешил себя тем, что не придется нанимать людей для обеспечения безопасности передачи денег. Сэкономит немного. А свое бабло он потом стребует. И пусть этот куль, ломом подпоясанный, хоть доллар зажмет, гнида. Уж он его.

Подольски примерно в это же самое время подал сигнал своей группе о необходимости встречи.

Багдад теперь совсем не тот, каким он был десять лет назад, – в городе активно действовала контрразведка, прослушивали все и вся, стучали. Так что при встрече приходилось соблюдать известные меры предосторожности.