Жертва тайги

Он забрал амулет у очкарика, завернул его в скомканную грязную тряпицу, когда-то, наверное, бывшую носовым платком. Потом Валерьяныч сунул вещичку во внутренний карман фуфайки и застегнул его клапан на пуговицу.

Антон промолчал и отвернулся. Да и что тут скажешь? Рассказывать, каким образом этот амулет ему достался, бесполезно. Все равно ведь не поверят. Да и вообще откровенничать ни с кем и ни в коей мере ему больше не хотелось. Зарекся накрепко. И так уже это боком вылезло.

Сергей освободил Антона от веревки. Тот откинулся на спину, крепко зажмурился и плотно стиснул зубы. Голова закружилась от резкого прилива крови, а в одеревеневшие конечности тут же въелась, вгрызлась такая невыносимая боль, как будто их не бечевой, а колючей проволокой обмотали.

Валерьяныч подождал с минуту, давая ему возможность немного прийти в себя. Потом он уцепил Антона за воротник штормовки, легко поднял одной ручищей и слегка потряс, прямо как морковку, выдернутую из грядки. Здоровяк вывернул все его карманы и тут же снова привязал бедолагу к дубку, но теперь уже в стоячем положении, немудряще набросав тугих веревочных петель от горла до лодыжек. Потом он подтянул к себе рюкзак и принялся тщательно изучать его содержимое.

В это время Сергей освободил от пут Ингтонку и положил его на траву.

Он начал поправлять повязку, сползшую набекрень, но вымазался в крови, брезгливо отдернул руку и проговорил:

– А с этим-то что? Ты видел, он без уха? Опупеть можно!

– Ты его обшмонал?

– Да. Больше ничего стоящего.

– Совсем пустой?

– Ага.

– Ну и пускай пока поваляется. С ним, я думаю, никакой замутени у нас не возникнет. И так уже, считай, ноги протягивает.

– Вы бы помогли ему, а? – попросил Антон.

– А чем мы ему поможем? – с ноткой сожаления в голосе пропищал очкарик.

– Да хотя бы повязку поменяли. У нас в рюкзаке есть бинт и зеленка.

– Хорошо. – Серега кивнул и вопросительно уставился на старшего.

Получив его молчаливое согласие, он бросился было фельдшерить, присел рядом с Ингтонкой, лежащим на земле, но так и застыл в нерешительности, сжимая в руке упаковку с бинтом. Очкарик не знал, с какой стороны подступиться к делу.

– Отойди-ка, – не выдержал Валерьяныч и отстранил его. – Не маячь тут попусту. Лучше сходи к лодке, принеси фляжку со спиртом. Подожди. Наберешь еще воды в кружку. Разбавить надо.

Антон с искренней благодарностью посмотрел на здоровяка, но ответного взгляда не дождался. Валерьяныч и глазом не повел, словно совсем забыл на время о его присутствии.

Перевязку он сделал просто мастерски. Похоже было, что это для него не в новинку. Уж слишком уверенными выглядели все манипуляции Валерьяныча.

Он отмочил присохшую тряпку, обработал рану разведенным спиртом, густо обмазал по краям зеленкой. Потом здоровяк сорвал листок подорожника, продезинфицировал его, придавил тампоном, свернутым из кусочка бинта, и примотал к голове Ингтонки так плотно, что ни единой щелочки не осталось. Валерьяныч приподнял голову раненого, сдавил пальцами скулы, чтобы расцепились его плотно сведенные челюсти. Он влил ему в рот остатки разведенного спирта, подождал, когда Ингтонка зашевелится и замычит, и бережно вытащил свою мозолистую лапу из-под его затылка.

Поразило Антона и то, с какой точностью и нежностью, удивительной для его громадных грабок, он все проделал. Уже за одно это можно было проникнуться к нему немалым уважением. Антона так и подмывало поверить в то, что за угрюмой, грубой внешностью кроется гораздо более тонкая, чем можно было первоначально предположить, чувствительная натура.

Валерьяныч уселся у разведенного костерка и с явным намеком на то, что после перевязки раненого он вправе рассчитывать на большую доверительность с его стороны, спросил Антона:

– Ты, как я соображаю, колоться все равно не будешь, или как?

– Да, странные мужички, – не дожидаясь ответа на вопрос, заданный старшим, вставил свои пять копеек Серега. – На копателей вроде бы не катят. У них даже лопат нет, не говоря уже о толковом металлоискателе. Может, те субъекты, которые их здесь отметелили, всю оснастку с собой забрали? А зачем они их привязали, интересно?

– Да как это зачем? – Валерьяныч усмехнулся одними уголками губ, сидя у разведенного костерка и сосредоточенно обстругивая ореховую веточку, срезанную с куста. – Нужны еще, наверное, кому-то. Я так прикидываю.

– Это нэцке я в пещере нашел, – промямлил Антон, все-таки рискнув навести мосты с потенциальными спасителями, и подумал:

«Может, еще удастся склонить их к тому, чтобы они нас отпустили до того, как садисты с кордона сюда прикатят?»

– В какой пещере? – Очкарик тут же загорелся, глаза его заблестели, заметались, заморгали как очумелые мушки. – У вас там, в пещерке этой, наверное, поле чудес, не иначе, если такие ломовые артефакты под ногами валяются! Их что, даже не копая, по-простому взять можно?