Жертва ума (СИ)

   - В вашей комнате, уже приготовлен обед. После него Инна проведет очень важное для всех нас тестирование. Потом вы отдохнете до вечера, когда она покажет вам нечто очень особенное и думаю, уже сама сможет ответить на оставшиеся у вас вопросы. А мне надо уйти, много работы. И помните - вы наш должник и мы рассчитываем на ваше сотрудничество. Помогите, пожалуйста, нам и себе, конечно же, - сказал директор, подмигнув и ткнул ему в грудь твердым, как гвоздь, пальцем.

  - Мистер Хану, я жду вас здесь сразу после обеда, - неестественно почтительно для нее, сказала провинившаяся Инна.

  Чувствовалось, что она до сих пор была обескуражена тем, что ее застали за этой выходкой и теперь рядом с директором вела себя, как примерный ребенок.

  'Плохая девочка, плохая!'- ум Хану заняла очередная эротическая фантазия и он смутившись, понял, что окончательно справился с шоком.

   8

  Обед вознаградил Хану за проваленный завтрак, а возможно, ему, как трудному клиенту, просто улучшили меню в виде своеобразной взятки. Но его сейчас больше беспокоила записка, оставленная ему испуганной Мартой, которая видимо, очень рисковала.

  Помня, что она так и не смогла открыто поговорить с ним, он никак не мог выбрать безопасный способ ее прочитать. Видеокамер по-прежнему нигде не было видно и тем не менее, за ним непрерывно и тщательно как-то следили.

  Но как они делают это? Судя по пантомиме с пистолетом от Инны, можно было бы сделать вывод, по крайней мере, о наличии у них огнестрельного оружия. Хотя, мало ли, чем это еще могло быть - лазерное, волновое, да какое угодно, но технологически, скорее всего, не хуже. Но, все равно о их технике слежения, можно было пока лишь только гадать. Пойти и прочитать в туалете? Едва ли их будут смущать какие-то этические нормы. Уронить вилку и залезть за ней под стол? Но возможно, что именно стол, как раз и является устройством слежения. Что делать?

  Ум Хану лихорадочно работал, не находя решения. Было слишком много неизвестных факторов, но рисковать он не хотел, а тем более, как-то подставить Марту. Решение должно быть очень простым и выглядеть естественным, поскольку любое подозрение, в этих обстоятельствах может привести к не самому приятному результату.

   И наконец, его осенило - послеобеденный сон, сиеста! Он имеет право, хотя бы, на небольшой отдых, поскольку чувствует себя неважно, а вчера вообще упал в обморок. За эти два дня, на него свалилось столько всего, что наповал бы убило коня. А он еще и сорвался сегодня, едва в бешенстве не искусав Марту. Поэтому, будет выглядеть совершенно нормальным, пойти и поспать хотя бы час в свою комнату. И это ведь, ему действительно надо. Тестирование, важная процедура и надо пройти его свежим и хоть немного восстановить свои силы. В комнате будет кровать, а на ней одеяло. Укрывшись с головой и оставив небольшую щель, он все же сможет прочитать записку.

  Закончив с обедом, Хану осторожно вышел из комнаты в пустой коридор. Не доходя, до кабинета с томящейся в его ожидании Инны, он остановился у своей комнаты и повернул ручку двери. Ему повезло - она была не заперта. Некоторое время он раздумывал, не стоит ли предупредить девушку о своем желании поспать после обеда.

  Существовала опасность, что при его появлении в кабинете, найдется сто причин для того, чтобы уговорить его не откладывать процедуру более ни на секунду, а любое сопротивление лишь только усилит подозрение. В итоге, у него так и не получится прочитать записку перед тестами. Он уже заслужил тут себе репутацию упрямого и своенравного клиента и его очередная выходка с сиестой, вполне естественно укладывается в этот образ. Пока у него еще вроде бы есть какой-то 'козырь', но его очень скоро, уже может не быть.

  Более не сомневаясь, Хану нагло и самоуверенно лег на свою кровать, зарывшись с головой в одеяло. Осторожно и стараясь не делать лишних движений, он достал из кармана записку Марты. Света из маленькой, оставленной им щели снизу, едва хватало для того, чтобы ее прочитать. На бумажке тревожно заплясали буквы - 'Это западня! БЕГИТЕ! Найдите Таши в порту!'.

  На некоторое время, мышление словно остановилось. Ни одна мысль или эмоция более не нарушала ясное безмолвие обнаженного ума. Ужас и шок, вызванный всего лишь парой слов на скомканной бумаге, вымел из головы все без остатка, оставив пустоту и чистую, ничем более не загрязненное осознание бытия. Было похоже на то, что из привычно пыльной, захламленной, темной и смрадной комнаты, в одно мгновение, каким-то гигантским пылесосом, выдуло всю эту грязь, мебель и даже стены, обнажив простор, свободу и безграничность самосияющего, никем не сотворенного пространства.