Жертва ума (СИ)

  Неопределенность, которая так ранее угнетала его, казалась уже не самым плохим вариантом. Ее хотя бы, сопровождала надежда. Теперь, Хану уже точно узнал, что его хотели убить, но от появления такой уверенности в этом, легче явно не стало. Он бы отдал уже все, чтобы вернуть и тот романтический вечер, и ту неизвестность. И особенно ту, прошлую Инну, когда он все еще надеялся. Когда боялся признаться даже самому себе в том, что жаждет взаимности. Где-то в самом драгоценном уголке своего ума, берег мечту, что она полюбит его. Совсем слабый, но очень теплый, прекрасный и чистый огонек еле заметной свечи, который он не решался показать даже самому себе, но бережно хранил его на задворках сознания, словно опасаясь как-то сглазить или осквернить чем-то. Хану не знал, любит ли он ее сам, ведь за прошедшие эти два дня всерьез рассуждать о таком - было просто нелепо.

  И где она теперь, его светлая Инна? Где тот, дорогой образ, который, нигде не существовал, помимо его собственного ума и разыгравшегося воображения? Ее образ, по-прежнему был в том же сердце, но он уже никак не соответствовал жестокому и равнодушному настоящему. Этой сказочной девушки никогда и не было, а единственное место, где она бы появилась на какое-то короткое время - был только его собственный мозг. Это нежное и прекрасное существо, никак не могло соответствовать капризному и дерзкому в своей боевой ярости чудищу, которое теперь, уже сидя рядом, видимо, строило далеко идущие планы по завоеванию необъятного мира. И на этот раз, Хану уже действительно был жертвой. Но жертвой только своего ума.

  Огонек свечи грустно прощался в его голове, тихо угасая на глазах и унося в светлый мир несбыточных надежд, умирающую птицу несбывшейся любви, подбитую безжалостной стрелой разочаровывающей и холодной реальности.

  Продолжая упиваться своими несчастными мыслями в этом же духе, Хану разжалобил себя этой тоской до такой степени, что у него из глаз брызнули слезы. Он, смутившись, хотел было поднять руку, чтобы незаметно смахнуть их. Но она осталась на месте. Ничего не понимая, он еще раз пытался повторить попытку, но все так же безрезультатно.

  Паника захватила ум, он пытался вскочить, но не смог изменить даже направление взгляда. Хану беззвучно кричал от ужаса, но из парализованного рта не вырвалось ни звука. В голове застучало, как будто ее сильно встряхнули, основательно взболтав и перемешав содержимое. С вестибулярным аппаратом, тоже были проблемы. Пол закачался, словно палуба небольшого кораблика в шторм и стало совсем непонятно, где же находится верх или низ. Хану уже не мог привычно компенсировать такую неожиданную качку обычным напряжением мышц, но почему-то все же не падал.

  Внезапно, он почувствовал движение тела. Но, инициатива в этот раз, была не его. Оно, словно шагающий робот из какой-нибудь популярной манги, двигалось уже самостоятельно, а Хану и понятия не имел о его маршруте и плане, беспомощно наблюдая все это, словно в окне. Он был похож на заблудившегося пассажира севшего в чужой поезд.

  Это было неописуемо чудовищно и противоестественно. Он быстро двигался к входным воротам, чувствуя каждый шаг, но не имея никакого контроля. У него угнали его собственное тело, но невозможно было даже позвать на помощь. Хану обреченно наблюдал приближение запертых на ключ дверей. Судя по тому, что говорила ранее Инна, он сейчас просто разобьет о них голову. Они выглядели очень крепкими и прочными.

  Справа от него стремительно мелькнуло большое белое пятно, а он даже не смог сфокусировать на нем глаз, вынужденно наблюдая это движение только периферийным зрением. Это, конечно же, оказалась Инна, молниеносно метнувшаяся к дверям, чтобы успеть их открыть перед ним. Ловкое и точное движение рук, поворот ключа, откидывающийся засов и тяжелые двери открылись буквально за мгновение до того, как их порог пересек так и не сбавивший скорость Хану.

  Тупое тело даже не сделало попытки выставить вперед руки, чтобы защититься от удара. Но, по инерции пройдя несколько метров вперед, оно ловко и быстро развернулось, чтобы посмотреть назад. Но, двери уже были снова закрыты. Раздался стук закрывшегося изнутри засова.

  Хану, уже немного успокоившись, теперь с интересом наблюдал происходящее. Это походило на анимационные заставки компьютерной игры от первого лица 'с видом из глаз', когда все происходящее вокруг выглядит чрезвычайно интересным и захватывающим, но сделать еще ничего нельзя. Он привыкал к роли стороннего наблюдателя, подобно любопытному туристу, заглянувшего в кабину пилотов. Но, по большому счету, сознание так и является таким 'пассажиром' в очень сложном 'роботизированном комплексе ума-тела'. Разница, по сути, сейчас была лишь в отсутствии иллюзии контроля управления и доступа к пульту и педалям.