Жертвенный лицедей

Пэт с надутым видом подошла к машине с правой стороны и села. Они захлопнули дверцы, и Гроуфилд завел мотор. На запад, к Сан-Хуау, машин ехало немного, но те, что все же были, едва плелись. В противоположную сторону машины ехали сплошным потоком, и обогнать кого-нибудь было невозможно. Гроуфилд попал в колонну и катил со скоростью сорок миль в час, что, похоже, было здесь в порядке вещей. До поворота на Лойзу оставалось еще миль восемь.

С милю они проехали молча, потом Пэт сказала:

- Ты меня слышал? Я сказала, что ты, по-моему, заблуждаешься.

- Ты имеешь право на собственное мнение, - сказал Гроуфилд, не отрывая глаз от дороги. Пэт сердито зыркнула на него.

- На тебя зла не хватает, - заявила она. - Ты это знаешь? Зла на тебя не хватает.

- Пока я ничего не говорил, ты и горя не знала, напомнил ей Гроуфилд. Тебя же предупреждали: не надо было ко мне приставать.

- Ты мог хотя бы обсудить это со мной.

- Нет. Я должен прикинуть, как могут развиваться дальнейшие события, Гроуфилд взглядом дал Пэт понять, что он настроен на очень серьезный лад. Важно то, что произойдет, а не личность убийцы. Мне наплевать, кто это сделал. Для меня важно подготовиться к грядущим событиям, чтобы пережить их.

Пэт ничего на это не ответила. Она молчала мили две, а когда, наконец, заговорила, тон ее смягчился.

- Прости, - сказала она. - Ты прав. Гроуфилд усмехнулся и похлопал Пэт по колену.

- Умница, - сказал он, главным образом для того, чтобы поднять ее боевой дух перед штурмом крепости. - Когда все кончится, мы оба сляжем с простудой, это неизбежно. А тогда сможем часами обсуждать убийство Белл Данамато.

- Уж не преминем, - согласилась Пэт.

Глава 26

- Как ты там, сзади? - спросил Гроуфилд.

- Прекрасно, - ответила она. - Я готова. Они были на шоссе № 185, примерно в миле от поворота к дому. Пэт лежала на полу за передним сиденьем, держа наизготовку один из трофейных пистолетов. Гроуфилд обучил ее обращению с оружием, и Пэт заверила его, что все усвоила. Один пистолет лежал у Гроуфилда на коленях, под рулем, второй - на соседнем сиденье.

Было самое начало первого. Ветви деревьев образовывали свод над дорогой, но даже под его осенью стояли жара и духота. Впереди высились горы, слева и справа от дороги раскинулись пастбища; повсюду царило тяжкое июльское безмолвие, словно все население заперлось по домам и предавалось сиесте, а не улице остались только они, Гроуфилд и Пэт.

И, разумеется, Данамато. И, конечно, его головорезы.

Гроуфилд включил передачу, и они поехали. Он очень рассчитывал на внезапность и на то, что таких действий от него никто не ждал. Разумеется, им и невдомек, что он вернется в дом Данамато после того, как сумел вырваться из этого ада. Кроме того, они уж никак не ждут его возвращения на их собственном черном "мерседесе". Поэтому, если даже кто-то несет караул на повороте и увидит знакомый черный "мерседес", то не станет слишком уж приглядываться к водителю.

Может быть.

Гроуфилд представлял себе свои действия как вариацию на тему троянского коня и был бы вполне доволен, кабы все получилось, как в первоисточнике. Ну, а если не получится, можно будет утешиться мыслью о том, что этот троянский конь развивает сто с лишним миль в час.

Впереди показался поворот.

- Въезжаем! - крикнул Гроуфилд.

- Хорошо, - ответила Пэт почти без дрожи в голосе.

Гроуфилд свернул влево. Он помнил этот поворот, потому что два дня назад уже проезжал здесь, хотя и с гораздо более спокойной душой. Гудрон кончился, проселок превратился в узкую колею и пошел в гору; джунгли сделались гуще, плотнее, влажнее, даже зеленее.

Четыре десятых мили. Впереди, на взгорке, был последний поворот направо, две тонких колеи от шин терялись в джунглях. И прямо за поворотом, заняв всю дорогу и преградив Гроуфилду путь, стоял носом к нему белый "вольво".

Гроуфилд прижал подбородок к груди, прогнулся на сиденье и вжался в спинку, чтобы забиться как можно дальше в тень. Он не мог сколь-нибудь четко разглядеть двух человек в "вольво", стало быть, и они, надо полагать, видят его не лучше.

Один из них помахал рукой, когда Гроуфилд делал поворот. Он помахал в ответ, "мерседес" с шелестом раздвинул нависшие листья, и "вольво" скрылся из виду. Теперь сидевшие в нем люди и подавно не могли разглядеть Гроуфилда.

- Мы только что проехали "вольво", - сообщил он ровным голосом.

- Что?!

- Все в порядке, - сказал он. - Они помахали мне рукой, я им тоже. Они уже не видят нас.

- Боже мой? - прошептала Пэт, и Гроуфилд толком не понял, то ли это просто междометие, то ли молитва.

Дорога нырнула вниз, потом круто пошла вверх. Гроуфилд помнил, что так и должно было быть. Он ехал в гору медленно, двигатель работал с натугой из-за крутизны и маленькой скорости. Увидев белое пятно, Гроуфилд остановился и и дал машине откатиться чуть назад. Потом нажал на тормоз, поставил машину на ручник и заглушил мотор.

- Приехали, - сообщил он.

Пэт села и подалась вперед, положив руки на спинку водительского сиденья за головой Гроуфилда.

- Я не виду дома.

- Он там, - ответил Гроуфилд. - Просто отсюда не видать. - Да верю я тебе! Что теперь?