Жертвоприношение

— Я говорил так, чтобы ты трезво оценивал свои силы и не пускался в опасные авантюры.

— Это мне по плечу. Я знаю.

Димка все равно это сделает. С моего согласия или без. Назло мне или с моей поддержкой. В этом он очень похож на меня.

— Ты еще будешь мной гордиться.

— Только не делай для этого ничего безрассудного.

— Так ты поддерживаешь меня?

Я неуверенно кивнул. Что мне еще оставалось?

— Ты получил мой подарок? — спросил я.

Он продемонстрировал в камеру натертые до серебристого блеска карманные часы на цепочке.

— Они же твои.

— Мой прадед купил их в свой двадцатый день рождения. Проверь гравировку на крышке.

— Время не повернуть вспять, — прочел Димка.

— Сделанное — не вернешь. Поступай всегда с умом.

— С умом, — повторил он.

— Часы переходят от отца к сыну все поколения нашей семьи. Теперь я дарю их тебе. Когда — нибудь ты подаришь их своему сыну.

Димка с восторгом смотрел на серебристую поверхность. По его лицу скакал солнечный зайчик — отражение света лампы над головой.

— Обрати внимание на отметины над гравировкой. Их четыре по числу владельцев часов.

— Я должен сделать пятую.

— И хранить часы как семейную реликвию. Они приносят удачу.

— Это круто, пап. Спасибо. Обещаю, ни на секунду с ними не расстанусь. Когда буду летать, спрячу их в каску, чтобы точно не потерять.

— Вообще — то, я собирался приехать на праздники. Думал, сходим с тобой куда — нибудь. На битвы роботов, например.

Димка рассмеялся.

— Мы ходили последний раз, когда мне было лет семь.

— Тебе нравилось, я помню.

— Хорошо. Битва роботов, так битва роботов. Я постараюсь взять отгулы и вернуться. Люблю тебя, пап.

— И я тебя.

Мы попрощались. Я еще несколько минут сидел в тишине, пялясь в окно на серую лунную поверхность.

* * *

Разговор с Димкой заставил меня понервничать. Я решил сосредоточиться на работе.

По регламенту мне полагалось только наблюдать за испытаниями, но я решил помочь Алферову с обязанностями руководителя программы. Константин Эдуардович доверял мне как себе, всегда помогал делом и советом. Я хотел отплатить ему тем же.

Проверяя техническую сводку Стрижа, я заметил перелив топлива на целых восемь процентов. Лишнее горючее может привести к нестабильности при взлете, торможении на орбите Марса и последующей посадке.

Я связался с главным техником и осведомился о причине перелива. В ответ получил тираду о том, что мой допуск не позволяет интересоваться этими вопросами.

— Константин Эдуардович поставил меня замом, пока он отсутствует, — соврал я.

Повисла пауза.

— Он очнулся?

— Да. Хотите сами у него уточнить?

Алферов действительно пришел в себя час назад, о чем сообщил мне его врач. Состояние пока крайне тяжелое, говорить самостоятельно пациент не может, но прогноз уже намного лучше. Я не собирался ждать, пока Константин Эдуардович сможет снова взвалить на себя бразды правления. Стриж стартует уже через два часа.

— В техзадание внесли правки, — сказал техник.

— Кто внес?

— Алферов. Он, наверное, должен был сказать своему заму, — недоверчиво добавил техник.

— Проверю в его компьютере.

Я завершил разговор. В общедоступный регламент Стрижа никаких изменений не вносилось. Я связался с Кларксоном, и тот тоже ничего не знал о дополнительном топливе.

Странно. Почему помимо главного регламента, существует еще и секретный? И почему Алферов внес туда изменения? И почему не сказал мне?

С помощью ключ — карты Алферова, найденной вчера на полу после его госпитализации, я вошел в компьютер. Мои опасения подтвердились. Константин Эдуардович вносил изменения в регламент полетного задания. Заправка топливом увеличилась, потому что увеличился полетный вес транспортника. Я стал изучать список грузов и наткнулся на странную запись:

«Объект 314».

Больше никаких пояснений — ни описания состава груза, ни его предназначения. Расположение груза было еще более странным — внутри полости обшивки. Значит, ни у кого во время полета не будет к нему доступа.

Я был совершенно обескуражен. Получается, на борту транспортника есть нечто настолько секретное, что об этом не знаю ни я, ни даже капитан Кларксон и Чи. Алферов снова не сказал мне. Почему? Что он скрывал? И что это за секретный груз?

Дрожащими руками я открыл конфигурацию Устройства. Увиденное повергло меня в еще больший шок. Совершенно другие данные, а внизу моя электронная подпись. Кто — то от моего имени внес изменения в задание на испытание.

— Боже…

Я не могу точно предсказать поведение Устройства с новыми данными. Нужно тщательное моделирование. За годы разработки я делал это миллион раз, пока подбирал оптимальную конфигурацию. Малейшая ошибка в расчетах фатальна.

Неужели кто — то задумал саботировать испытания? Кому это нужно? А вдруг неизвестный груз — бомба?

И Алферов замешан в этом?

Нет! не верю! Не может быть! Его специально подставили, а когда старик заметил неладное, решили убить, подстроив инсульт.

* * *

Личные коммуникаторы Кларксона и Чи не отвечали. Единственный способ предупредить их — добраться до ангара на своих двоих.