Жертвы и палачи. По материалам процессов 1919–1953 годов

Что же касается государственного устройства, то еще во время неудачного похода на Петроград в октябре 1917 Краснов пришел к выводу, что Россию может спасти лишь военная диктатура. Знакомство с ситуацией на Дону только утвердило его в этой мысли. И атаману представилась возможность воплотить главную мечту жизни — воцариться на казачьем престоле.

Краснов сразу перешел от слов к делу. Открестившись от декретов Советской власти, он по-диктаторски начал закручивать гайки, наводить на свой лад порядок в разбалансированном казачьем хозяйстве. Цель была ясная — создание независимого Донского государства, в обстановке всеобщей неразберихи задача не из простых. Требовалась твердая рука, способная подчинить почуявших волю казаков армейской дисциплине, осадить зарвавшихся чиновников, подкрепить делами прелести сделанных заявлений.

Для учинения спроса с проштрафившихся Краснов возродил деятельность военно-полевого репрессивного органа — «Суд защиты Дона», наделив его фактически неограниченными полномочиями. Заподозренных в измене «Суд защиты Дона» мог без промедления приговорить к смертной казни. Вскоре с его санкции был публично повешен в Верхнедонском округе председатель Военно-революционного комитета Подтелков, расстрелян командир красногвардейских частей Голубов, захваченный, кстати, с крупной суммой денег.

Взяв власть, Краснов начал сколачивать случайные казачьи отряды в дивизии и корпуса, разбросанные по ним орудия собрал в артиллерийские дивизионы и бригады. К 10 мая под его руководством была уже 75-тысяч — ная армия, состоявшая в своей основе из казаков старших возрастов. Кроме того, под Новочеркасском, на Персияновке и Хопре, расположилась 35-тысячная так называемая молодая армия в составе трех конных и пехотной дивизий, учебного полка, саперного батальона и шести батарей. Здесь же «чудо времени» — эскадрилья из 11 самолетов. Белоказачьи части действовали беспощадно: рубили, вешали, расстреливали, насиловали, грабили и пороли всех, кто попадал под горячую руку. Жертвами белоказачьего террора становились не только сторонники Советской власти и красноармейцы, но и беззащитные местные жители.

Опасения большевиков относительно роли казачества в покатившейся по Советской России Гражданской войне, похоже, оправдывались. Оно действительно превратилось в становой хребет Белого движения. Ответная реакция была жестокой и решительной, как и все меры, предпринимаемые большевиками в отношении своих противников.

24 января 1919 года Оргбюро ЦК РКП(б) приняло секретное циркулярное письмо «Об отношении к казакам», подписанное Я.М.Свердловым. Почему нет подписей других членов Оргбюро — М.Ф.Владимирского, Н.Н.Крестинского — вопрос. Циркуляр содержал инструкции «партийным работникам о характере их работы при воссоздании и укреплении Советской власти» в казачьих районах. В документе, наряду с другими мероприятиями, предписывалось: «учитывая опыт гражданской войны с казачеством, признать единственно правильным самую беспощадную борьбу со всеми пороками казачества путем поголовного их истребления. Никакие компромиссы, никакая половинчатость пути недопустимы».

Признавалось необходимым: «провести массовый террор против богатых казаков, истребив их поголовно; провести беспощадный массовый террор по отношению ко всем вообще казакам, принимавшим какое-либо прямое или косвенное участие в борьбе с Советской властью». Выдавать оружие только надежным элементам из иногородних. Оставлять в казачьих станицах вооруженные отряды впредь до установления полного порядка. Всем комиссарам, назначенным в те или иные казачьи поселения, предлагалось «проявить максимальную твердость и неуклонно проводить настоящие указания». Слова «террор» и «поголовное истребление» употреблены не по отношению к конкретным лицам, а к целому социальному сословию.

Для утверждения Советской власти в мятежных районах предусматривалось и разбавление местного населения страждущими из других краев: «ЦК постановляет провести через соответствующие советские учреждения обязательство Наркомату разработать в спешном порядке фактические меры по массовому переселению бедноты на казачьи земли».

Этого момента — подгрести под себя благодатный Юг России — давно ждали изнывавшие в замкнутом московско-питерско-киевско-одесском пространстве представители самого прогрессивного торгово-пролетарского интернационального люда. Выходило, что расказачивание — не просто вынужденная, объективно необходимая мера, не просто один из вывихов Гражданской войны. Это была формула массового террора — классовой политической борьбы большевиков за власть.