Жертвы и палачи. По материалам процессов 1919–1953 годов

26 января 1942 года на стол Сталину лег протокол допроса бывшего командующего войсками Крыма с сопроводительным письмом, в котором отмечались пораженческие настроения, склонность Левченко к панике, бездарные действия других начальников, «создавших условия для захвата противником территории Крыма». Специальный абзац посвящен маршалу Кулику, который, «являясь уполномоченным Государственного комитета обороны, как показывает Левченко, вместо принятия мер к обороне города Керчь своими пораженческими настроениями и действиями способствовал сдаче врагу этого важного в стратегическом отношении города».

Вскоре уже и Кулик давал показания следствию. Но допрашивали его на самом высоком уровне — Прокурор СССР В.М. Бочков и Главный военный прокурор диввоенюрист Н.П. Афанасьев. А потом состоялся суд.

Самым убедительным документом, объективно отразившим существо дела и наглядно характеризующим Григория Ивановича Кулика, является не приговор, а протокол закрытого судебного заседания. Протокол того закрытого судебного заседания позволяет не просто сопоставить уже известное нам о маршале Кулике из других источников с его собственным мнением о себе и своем поведении, но и ближе рассмотреть других лиц, присутствовавших в зале суда. Высокое положение и авторитет участников исключает вероятность фальсификации этого документа, его можно считать стенограммой судебного процесса. С этой точки зрения протокол является поистине уникальным материалом и представляется вниманию читателей.

Итак, судебное заседание под председательством армвоенюриста В.В. Ульриха, с участием армейского комиссара 1 ранга Е.А. Щаденко (сослуживец Кулика по Первой Конной), генерал-полковника П.А. Артемьева и секретаря бригвоенюриста А.А. Батнера началось 16 февраля 1942 года в 14 часов 30 минут. Как видим, в составе Специального судебного присутствия всего один представитель судебного органа. Двое остальных — в непонятном качестве. К народным заседателям их вряд ли можно причислить, поскольку Военная коллегия Верховного Суда СССР, которую представляет Василий Ульрих, рассматривала дела по первой инстанции тремя профессиональными судьями.

Но давайте лучше обратимся к существу происходящего. Сначала следует обычная процедура объявления состава суда, наименования дела, анкетных данных подсудимого, оглашается представленное следствием обвинительное заключение и статья обвинения, по которому Кулик предан суду. Затем суд переходит к судебному следствию. Главную роль в этом интересном во всех отношениях судебном действе берет на себя тот, кому это положено по закону:

Из судебной практики

Василий Ульрих: Подсудимый Кулик, признаете ли себя виновным?

Кулик: Признаю себя виновным в том, что принял решение о полном отводе войск с Керченского полуострова, но повторяю, что это явилось лучшим выходом, так как иначе нельзя было организовать оборону Таманского полуострова.

Член суда Артемьев: Как вы оценивали силы противника?

Кулик: Противник наседал на нас 5 дивизиями. Это по данным армейской разведки.

Артемьев: Знали ли вы, что противник имел всего две дивизии?

Кулик: Как же так — 2 дивизии? Разве он мог своими 2 дивизиями разбить наши 6 дивизий?

Ульрих: Где вы находились в ночь на 10 ноября?

Кулик: В Ростове.

Ульрих: Кто передал вам приказ вылететь в Керчь?

Кулик: Мне лично звонил товарищ Сталин.

Ульрих: Что товарищ Сталин вам. сказал?

Кулик: Насколько помню, товарищ Сталин мне сказал по телефону: «Прошу, поезжайте в Керчь. Помогите Левченко навести порядок. Нужно не допустить противника на Кавказ и удержать Керченский район. Вам дается 302 дивизия. Как можно скорее продвигайте ее».

Ульрих: Когда вы вылетели из Ростова?

Кулик: 10 ноября, около часу дня.

Ульрих: Когда прибыли в Краснодар?

Кулик: В тот же день.

Ульрих: Сколько пробыли в Краснодаре?