Жертвы и палачи. По материалам процессов 1919–1953 годов

Вчитаемся еще раз в текст обращения, вдумаемся в его смысл, проследим за логикой действий и поведения барона Врангеля, который в советской истории представлен патологическим убийцей и насильником. Сохранить армию, сберечь семьи, не дать никому погибнуть просто так, по чьей-то недоброй воле… Сопоставим с отношением (основанным на изданном на сей счет законодательном акте высшей государственной власти) НКВД к членам семей репрессированных «врагов народа», с требованиями Ставки в первые дни войны удержать, отстоять, не пропустить врага, отбить, занять — «любой ценой», «во что бы то ни стало», «чего бы это ни стоило», «ценою любых потерь», «не жалея сил и средств». Сколько же таких дышащих кровью формулировок разбросано по фронтовым приказам и документам тех лет, сколько людей сложили головы при их выполнении.

В 5 часов 15 минут 9 ноября 1941 года начальник Генерального штаба маршал Б.М. Шапошников приказал передать генерал-лейтенанту П.И. Батову, что Ставка требует от командования войсками в Керчи жесткой обороны. Направлены подкрепления, в помощь должен прибыть маршал Кулик. В принципе такое распоряжение должно было идти в адрес Левченко как старшего начальника, возглавлявшего все руководство боевыми действиями, но обстоятельства — отсутствие прямого провода — диктовали избрать такой вариант. Шапошников просил «о приезде т. Кулика к вам сообщить по прямому проводу т. Левченко, если имеется у вас с ним связь по «Бодо». При отсутствии таковой связи передайте шифром». Вот такое было знание обстановки в Генеральном штабе, такая обнадеживающая связь в войсках.

Распоряжение Батову генерал-майор Тихомиров по указанию Шапошникова продублировал адъютанту Кулика майору Валюшкину. Очевидно, маршалу отводилась серьезная роль в стабилизации положения в Крыму. Надежды на его способности возлагались большие, а вот сам Кулик, если судить по тону ответов его адъютанта Тихомирову, по тому, как развивались события, не слишком рвался в Керчь.

К этому времени наши войска уже оставили позиции Турецкого вала и продолжали отходить. Командующий Керченской группой генерал-лейтенант Батов по прямому проводу сообщил представителю Генштаба генерал-майору Вечному, что из-за недостатка сил войска не в состоянии занимать сплошной фронт, вынуждены удерживать лишь отдельные опорные пункты и узлы дорог. 300-я дивизия усиления еще не прибыла, с боеприпасами в войсках плохо, транспорты из Новороссийска подходят медленно, снаряды в район Керчи доставляют на самолетах. Из Севастополя в Керчь прибыл штаб войск Крыма во главе с вице-адмиралом Левченко для руководства боевыми действиями.

На следующий день начальник штаба войск Крыма генерал-майор Шишенин подтвердил, что дивизии керченского направления малочисленны, небоеспособны, деморализованы, измотаны непрерывными боями и одним полком, прибывшим из Тамани, в данной обстановке «восстановить положение и вернуть Турецкий вал задача явно непосильная».

Да, конечно, если у гитлеровцев наступали три пехотные дивизии и кавбригада, это не менее 30–35 тысяч солдат и офицеров, более 1 тыс. орудий и минометов. Противник был уже у окраин Керчи, а ему противостояли не более 2 тыс. человек боевого состава. Два стрелковых полка 302-й дивизии изменить обстановку, естественно, не могли. Резервы исчерпаны полностью.

12 ноября Левченко утвердил план эвакуации 9-го стрелкового корпуса из Керчи, представленный контр-адмиралом Фроловым, В двух местах он сделал поправки, заменив слово «эвакуация» на «перевозки».

Таким образом, к исходу 12 ноября, т. е. к моменту прибытия маршала Кулика на Тамань, фронт наших войск на Керченском полуострове проходил в непосредственной близости от Керчи по линии Тархан, западная окраина Катерлез, Джарджава, Войков, м. Ак-Бурун. Основные господствующие высоты, железнодорожные магистрали и шоссейные дороги Керченского полуострова находились в руках противникаа. А начальник Генерального штаба снова и снова повторял командующему войсками Крыма, что «оборона Керченского полуострова является одной из основных задач войск Крыма…».

Словом, требовалось «во что бы то ни стало» и «до последней капли крови» стоять, хотя всем стало ясно, что Керчь не удержать.

13 ноября Левченко доложил в Ставку, что войска керченского направления понесли большие потери и, не имея достаточного количества автоматического оружия и минометов, потеряли способность ко всякому сопротивлению. Им принято решение о переправе с Керченского на Таманский полуостров ценной техники, тяжелой артиллерии, спецмашин и излишнего автотранспорта. Сделано это было с ведома представителя Ставки маршала Кулика.

Григорий Иванович действительно санкционировал эвакуацию техники на Тамань. В тот же день он сообщил маршалу Шапошникову, что туда усиленными темпами переправляются обозы, артиллерия, техника. В соответствии с наличием транспортных средств, как докладывал Кулик, составлен план перевозок на два дня, им принимаются меры сдерживания противника на занимаемом рубеже. Судя по ответу из Москвы, реакция Шапошникова не была одобрительной:

Архив