Жертвы и палачи. По материалам процессов 1919–1953 годов

Маршал разочаровал полным незнанием обстановки не только в масштабах Красной Армии, но и в оперативной группе генерала И.В. Болдина, откуда только что прибыл. В чем он оказался докой, настоящим искусником, так это в матерщине. Поток ругательств, обрушенных Куликом на штабных генералов и полковников, настолько ошеломил Голубева, что он на некоторое время потерял дар речи. Впрочем, они того, скорее всего, вполне заслуживали. Правда, Кулик, верный своим краско-мовским принципам, в штабе долго не задержался, убыл в войска и не подавал о себе никаких вестей. В штабе фронта с ног сбились, выполняя указание Москвы разыскать маршала. В 6 часов 45 минут 30 июня генерал армии Г.К. Жуков в разговоре по связи «Бодо» приказал командующему фронтом немедленно выяснить и доложить, где же Кулик. Павлов тут же выслал на розыски группу с радиостанцией. Но ни ответа, ни группы…

А Григорий Иванович почти не слезал с броневика, пытаясь разобраться в причинах происходящего. Никак не мог взять в толк, почему столь резко откатываются наши части назад, почему бросают оружие, бегут с передовой и сдаются в плен красноармейцы. Несколько раз вместе с охраной сам едва не попадал в немецкие ловушки, избежать плена удалось чудом. Вообще-то он, наверное, понимал, что толку от его инспекторских наскоков чуть, но отказаться от привычных методов работы уже не мог, так как другими просто не владел. Обиделся даже, когда по приказу Сталина отозвали в Москву, а там Главнокомандующий отчистил, не стесняясь в выражениях, до медного блеска. Отмолчался, понимая, что иначе может многого, если не всего, лишиться.

Звание Героя Советского Союза Кулик получил в марте 1940 года — «за образцовое выполнение боевых заданий командования на фронте борьбы с финской белогвардей-щиной и проявленные при этом отвагу и геройство». Обнаружить следы каких-то заслуг замнаркома и начальника Главного артуправления РККА в обеспечении победы «на фронте борьбы с финской белогвардейщиной» оказалось непросто. Ну, во-первых, о победе над финнами в той войне говорить как-то неловко. Та война покрыла позором стратегию и тактику всех причастных к ней наших полководцев. Во-вторых, подравнивание роли Кулика с ролью, например, командира 70-й дивизии генерала М.П. Кирпоноса, за прорыв линии Маннергейма удостоенного звания Героя, кажется несколько кощунственным. Но это было сделано по предложению Сталина.

Вообще-то, полководческий талант у Григория Кулика, считают многие историки, первым обнаружил Сталин во время боев под Царицыном еще в Гражданскую. Правда, сражений, выигранных тогда, да и потом с истинным полководческим блеском, за будущим маршалом не числилось. Но к первоконникам, независимо от полководческих данных и заслуг, Иосиф Виссарионович питал особое пристрастие. Потому-то ни одно армейское объединение не дало стране столько маршалов и генералов высокого ранга, сколько Первая Конная. Правда, счет выигранным сражениям в Великую Отечественную войну большинству из них открыть так и не удалось.

Личный героизм, слов нет, отлично работает на авторитет начальника. Но это как бы необходимое приложение к полководческому искусству, умению максимально использовать имеющиеся людские, технические, оперативные возможности. У Григория Ивановича был явный недобор таких качеств. И везде, где бы он ни пытался применить свои способности, ничего, кроме неразберихи, развала, не происходило. Примерно в таком же нажимном ключе действовал и начальник Политуправления РККА Л.З. Мехлис. Можно представить, что происходило там, где их усилия объединялись или оказывались наложенными друг на друга.

Время наступило тяжелейшее. Обстановка на всех фронтах ухудшалась не по дням, а по часам. Растерялись и многие опытные командиры. Войска несли огромные потери. Нужны были энергичные, взвешенные, рассчитанные на перспективу решения. Людей, способных их принимать, в высшем командовании Красной Армии было тогда не так много. Не принадлежал к их числу и Кулик, непонятно почему удостоившийся чести разобраться с обстановкой в Белоруссии, на Юге России, а потом поправить катастрофическое положение в Крыму.

За Крым придется ответить

После гитлеровского наступления на севастопольском и керченском направлениях в Крыму сложилось тяжелейшее положение. Защищать полуостров было фактически некому и нечем. Маршевые роты прибыли без вооружения, резервов нет, винтовок и пулеметов в обрез, боеприпасы вышли. В дивизиях, отходивших в керченском направлении, оставалось по 200, максимум по 350 человек. Командующий войсками Крыма вице-адмирал Левченко и секретарь Крымского обкома партии Булатов сообщили, что принято решение свести остатки трех дивизий в одну.