Жертвы Ялты

«Это соглашение — явление весьма специфическое… Мы всегда надеялись, что никаких судебных дел в связи с советскими гражданами в нашей стране не возникнет. Многие из тех, кого мы в целях административного удобства считали членами советских «вооруженных сил», в действительности были штатскими и никогда не служили в Красной Армии, и если бы такой человек предстал перед судом, это могло бы привести к весьма неприятным последствиям. Всякая попытка отдать приказ об аресте бежавшего из лагеря, скорее всего, вызовет те самые проблемы (и огласку), которых мы до сих пор избегали, и я полагаю, что мы должны возражать против этого».

Офицер НКВД полковник Клешканов потребовал разыскать одного из восьми «дезертиров», Крохина. В МИД разгорелась дискуссия по этому поводу, и на ее примере можно понять, почему английские чиновники боялись огласки. Томас Браймлоу писал:

«Проблема в том, что Крохин может отказаться вернуться, и тогда разразится… скандал… А скандала с разговорами о незаконной процедуре, о том, что людей обманом заставляют соглашаться на репатриацию в СССР и т. д., следует избегать любой ценой… Если после ареста Крохин будет отрицать законность ареста и передачи советским военным властям, ему придется предстать перед судом. В Англии он не первый день, и у него вполне могут найтись друзья, которые посоветуют ему нанять адвоката, и если адвокат знает свое дело, он свяжется с теми законниками, которым известны все ходы и выходы в «Акте о союзных вооруженных силах»… Тогда мы можем столкнуться с мощной защитой интересов военнопленного».

Обращения к сомнительному «Акту» можно было бы избежать, если бы министр внутренних дел подписал приказ о высылке Крохина как нежелательного беженца.

«Такой вариант рассматривался, но тут, — продолжал Браймлоу, — могут возникнуть неприятности, если нас спросят, почему мы решили выслать этого человека, вместо того чтобы обойтись с ним, в соответствии с «Актом о союзных силах», как с дезертиром. Тут возникает еще одно осложнение: по указу о высылке, мы не можем передать его советским органам на территории Англии, но насчет этого, я почти уверен, мы с ними могли бы договориться».

О том же пишет в заключении своего письма и Голсуорси:

«При расследовании сразу обнаружилось бы, на какой тонкий лед мы ступили, применив «Акт о союзных вооруженных силах»… Антисоветская пресса могла бы с легкостью воспользоваться таким открытием».

Опасения Голсуорси подтверждает Патрик Дин:

«Ради выполнения желаний советского правительства мы, с некоторым риском для самих себя, растянули наш закон до крайних пределов с тем, чтобы всех советских граждан, независимо от того, служили они в Красной Армии или нет, можно было отправить назад в Советский Союз, невзирая на их желание».

Свою записку Дин закончил фразой: