Жертвы Ялты

Мы никогда не считали, что человек, по каким-либо причинам надевший военную форму страны, воюющей с его собственной страной, автоматически подпадает под защиту Конвенции о военнопленных от военных властей его страны или союзников последней. Если придерживаться такого взгляда, то все предатели, надев форму вражеской армии и активно воюя против собственной страны, могли бы избежать ответственности и претендовать на то, чтобы с ними обходились как с военнопленными согласно Конвенции.

Если перебежчик, попав в руки армии своей страны, не имеет права на статус военнопленного, из этого еще не следует, что он не имеет права заявить о таком статусе, попав в плен к союзнику его собственной страны. На это обстоятельство не должен влиять тот факт, что статус военнопленного может вызвать — и скорее всего вызовет — обострение отношений между воюющими союзниками Не учитываются здесь также и существенные юридические притязания воюющей вражеской стороны, в армии которой служил перебежчик во время взятия в плен. В момент подписания Ялтинского соглашения в феврале 1945 года Германия была воюющей вражеской стороной и её армии еще не были разбиты. Государство-Протектор (Швейцария) следило за выполнением Женевской конвенции 1929 года, которой были связаны Англия и Германия. В его функции входила защита интересов всех членов немецких вооруженных сил, содержащихся в качестве военнопленных в Англии, которая согласно Конвенции являлась в данном случае Страной Задержания.

Цитированные юридические высказывания Дина подразумевают, что если бы лица, о которых идет речь, были действительно военнопленными, то к ним применялась бы Женевская конвенция 1929 года. Стремление Дина избежать малейшего обвинения в нарушении Конвенции со стороны Англии согласуется лишь с установкой, что, если рассматриваемые советские граждане являются военнопленными, их нельзя выдать против их воли СССР. А это также означало, что если Ялтинское соглашение было принято с целью дать Англии возможность насильно выдать советских граждан, которые по Конвенции 1929 года должны были бы считаться военнопленными, то законность Ялтинского соглашения ставится под сомнение. Доводы Дина, очевидно, предполагают также, что если советские граждане не являются военнопленными, то все проблемы разом снимаются. Но это никак нельзя считать законным выводом. Дин попадает из огня да в полымя. Английское законодательство не позволяло насильно выдавать в СССР советских гражданских лиц, находящихся в Англии, — ни в порядке массовой депортации, ни путем экстрадиции, ни в качестве членов союзных сил, находящихся в Англии по приглашению во время войны, ни в качестве граждан союзной страны, мобилизованных в английские вооруженные силы.

Дину способствовало несколько факторов. Ни один советский гражданин не проверил законность опеки в английском суде Они не знали о своих правах, а общественность не знала об их судьбе. В результате их дела решались не юридическим порядком, но ходом самой войны, и к моменту капитуляции Германии почти половина советских граждан уже была репатриирована из Англии в СССР.

Крушение немецкого правительства означало, что более нет вражеской воюющей стороны, которая могла бы настаивать на правах военнопленных и своих собственных правах в отношениях с Англией согласно Женевской конвенции 1929 года Кроме того, теперь можно было развернуть широкомасштабную выдачу советских граждан из Италии, Австрии и Германии, оккупированных англо-американскими войсками. Эти страны не подпадали под юрисдикцию английского суда, и ни в оккупированной Европе, ни в освобожденной Италии английское право не действовало Таким образом, все юридические препоны отпали, осталось лишь физическое сопротивление советских граждан в Европе, а оно было сломлено применением силы. Советских граждан насильно погрузили в поезда для отправки в советскую зону оккупации, а оттуда перевезли в СССР, и те, кого не расстреляли сразу по прибытии, пополнили население ГУЛага.

Здесь возникает еще вопрос о том, было ли решение о насильственной репатриации советских граждан, — принятое британским кабинетом 4 сентября 1944 года и подтвержденное совещанием на уровне министров в октябре того же года, а затем и Ялтинским соглашением, — нарушением закона войны. Как свидетельствует данная книга, Дин не привлек к этому ключевому вопросу внимания министра или соответствующих отделов МИДа.