Жертвы осени

– С отцом-то п-помирилась? – выпуская ее из кабинета в темный коридор, спросил Роман.

– Да мы и не ссорились…

– Р-рассказывай! – усмехнулся он. – Я у него б-был сегодня.

– Рома, а тебе не показалось, что он себя как-то странно ведет, а?

Они вышли на улицу, и недовольный охранник запер за ними стеклянную дверь. Ощутимо похолодало, и Василиса плотнее намотала на шею длинный шарф. Роман подставил ей согнутую в локте руку, и Васёна, уцепившись за нее, напомнила:

– Так ты не ответил.

– Н-нет, не п-показалось. Устал он после к-командировки, это да. А тут еще т-ты со своими в-выкрутасами…

– И ты туда же? Да если хочешь знать, я завтра в пресс-службу УВД еду за пропуском в архив, вот так! – выпалила она, и Роман недоверчиво покосился на нее сверху вниз:

– Не в-врешь?

– Ну что я, маленькая? – обиделась Васёна. – Сегодня Криницыну позвонили, попросили меня подъехать.

– Так, п-погоди… – Роман остановился под фонарем и развернул Василису к себе лицом, крепко взял за плечи и заглянул в глаза: – Ты только в-вчера плакалась, что н-некому тебе помочь, а с-сегодня – бац! – и п-пропуск? Ну-ка, р-рассказывай! Откуда д-дровишки?

Васёна попыталась освободиться, но Роман держал крепко.

– Отпусти! – потребовала она. – Что ты себя так ведешь, как будто я убегаю? Ну, Лешка Карамышев кому-то позвонил…

– Д-да? П-простой лейтенантик из р-районного отделения п-позвонил в УВД, и они тебе п-пропуск сразу в-выдали? Что ты К-карамышеву наврала?

– Я не наврала! Мы с Криницыным обсудили, и он сказал, что, если напишу цикл о серийных убийцах, он его на портале запустит. А в УВД, оказывается, мои заметки видели, им нравится, как я материал подаю.

– П-признание, значит, п-пришло?

– А что?! – возмутилась Васёна, которой вдруг стало до слез обидно. – По-твоему, я ни на что не гожусь? Даже простые заметки можно интересно написать! А если вас с отцом послушать, так я вообще ничтожество!

Она вырвалась из рук Романа и побежала к автобусной остановке, куда как раз подъезжала маршрутка.

Заскочив в заднюю дверь, Василиса бросила взгляд в окно и увидела, что Васильев пошел совсем в другую сторону.

«Он же еще и обиделся, смотри-ка! Сначала унижает меня, а потом делает вид, что это я виновата…»

Город Вольск, наши дни

Ева сидела перед монитором и тряслась как в лихорадке. Ее утро теперь начиналось с поиска впечатавшейся навсегда в память фамилии, ей казалось, что так она сможет держать ситуацию под контролем – если будет знать, что происходит. Конечно, все это была лишь иллюзия, но Ева убедила себя, что должна подготовиться к возможному появлению Вознесенского в городе, тогда сможет пережить неизбежную, как ей казалось, встречу более спокойно.