Жертвы осени

Кричать через весь зал: «Девушка!» – Тимофей считал неприличным, так его научил отец, в свое время завсегдатай всех хороших московских ресторанов.

Мила, кстати, всегда фыркала недовольно, когда он называл очередную обслуживающую их официантку по имени, но на ее шипение и недовольное выражение лица Тимофей старался не обращать внимания – у всех свои причуды, вот и Милка, «понаехавшая» в столицу, всячески пыталась поставить себя выше людей, обслуживающих ее.

Наташа принесла горячий кофе и стакан воды, улыбнулась:

– Что-нибудь еще?

– Нет, спасибо, все было замечательно.

Тимофей откинулся на спинку стула и принялся перелистывать местные новостные сайты.

Броский заголовок мгновенно сбил с него всю вальяжность и расслабленность, Колесников почувствовал, как внутри все закипает.

«”Я никого не убивал”. Репортаж из тюрьмы для приговоренных к пожизненному заключению».

И разумеется, под заголовком мелким шрифтом имя и фамилия: «Василиса Стожникова».

Город Вольск, год назад

Лицо главреда Родиона Криницына было красным и выражало крайнюю степень неудовольствия. Он уставился на вошедшую в кабинет Васёну так, словно видел ее впервые и зрелище ему совершенно не нравилось.

– Вызывали, Родион Алексеевич? – поежившись, спросила она, держа на всякий случай дверь приоткрытой, чтобы успеть выскочить в коридор: бывали случаи, когда главред, взбешенный до крайней степени, бросал в провинившегося что-то со стола. Правда, бывало это редко.

– Дверь закрой, – мрачно потребовал главред. – И сюда иди, присаживайся.

Васёна изрядно струхнула: таким тоном главред разговаривал с ней впервые, и она не понимала, как себя вести и что может за этим последовать.

Она закрыла дверь и осторожно прошла к столу, выдвинула стул и села боком на самый край.

– Ну и? – произнес Родион, глядя на нее в упор.

Васёна поправила очки и переспросила:

– Что – «ну и»?

– Когда ты собиралась меня в известность поставить?

– О чем?

– Что тебе кто-то серию статей о маньяках заказал.

«Вот поганец Карамышев, я же не так сказала…» – пронеслось в голове, и Васёна торопливо зачастила:

– Родион Алексеевич, да не так все было… Никто не заказывал, я сама решила… ну, люди ведь…

– Люди любят жареное, ты права! – перебил Родион и даже по столу ладонью хлопнул легонько. – Но ты-то должна со мной посоветоваться, прежде чем другим изданиям материалы предлагать! Не делается так, Василиса! Вот отец твой так никогда бы не поступил!

– Да я вам клянусь: никаких договоренностей ни с кем!

– Тогда почему представитель пресс-службы УВД мне звонит и интересуется, чего это я кадрами разбрасываюсь?

Васёна захлопала ресницами:

– Какими кадрами? Вообще не понимаю, с чего они это взяли…

– Слушай, Васька, кончай темнить. Мне там прямо намекнули: делай, мол, что хочешь, но Стожникова никуда уходить не должна, ее в Управлении ценят, материалы подает хорошо, вопросов нет.