Жертвы времени (СИ)

–У нас лошадей много, табуны на востоке в этом году и вовсе увеличились вдвое, но среди них почти нет объезженных. Мы их на мясо бьем. На колбасу и ящеры жрут. А конюшня эта для нужд города. В основном тут лошадки рабочие, такая и телегу утащит, и человека. Да, Крынка? – он заглянул в денник, у которого мы остановились, и оттуда тут же высунулась толстощекая серая морда. Лошадь доверчиво потянулась к хозяину и Ронд, сунув руку в карман, наградил любимицу кусочком хлеба. –И я грешен, – отвечая на мой взгляд, сообщил он. –Кобылка что надо, вот, ласковая и умная. Думаю, уходить буду, может ее отдадут… Ну, так, – он пошел дальше. – Эти невысокие кони отличаются покладистым нравом и спокойным отношением, но я тебя уверяю, как ты с лошадью обойдешься, так и она с тобой поступит. Мы никогда не бьем их и хорошо за ними ухаживаем, чтобы всегда была вода и овес, ну и сено конечно. А что, ты знаешь, как нужно содержать доброго коня?

Я покачал головой.

–Ну, так, – без тени насмешки сказал Ронд, – дело привычное. Тут, знаешь, много мудрости, как с лошадками быть, потому у конюшни главный есть, а есть простые конюхи. Я и врач им и папаша. Дори Дон ждет тебя, так что вон твой Алрен застоялся в стойле, бери, да езжай.

–А упряжь?

–Ах ты, сделать тоже не умеешь?

–Да чего там уметь?

–Много чего, – Ронд неприязненно посмотрел на меня. –К лошади всяко с умением надо. Она же не человек, тебе не скажет, какие у тебя руки кривые. Такие как ты и загнать и покалечить лошадку могут. Полгода назад вон дети без понимания похулиганили, увели лошадь, да загнали. Забить пришлось, а ведь конь добрый был. Дуралеев высекли конечно, чтобы ровно сидеть не могли, но теперь то что…

Слушая привычный голос, лошади вытягивали шеи, выглядывая в проход и с надеждой глядели на конюха, шумно вдыхая ноздрями воздух; пофыркивали, возмущаясь, что мы проходим мимо. Конюшня была переполнена нетерпением.

–Хорош, да? – спросил меня Ронд, когда я замер у одного из денников. – Таких тут больше и нет, разве что дикие в табунах, да такие кони никого к себе не подпускают…

Черный красавец Мастера неподвижно стоял, грея в луче, падающем из окна, блестящий ухоженный бок. Его опущенные густые ресницы слегка подрагивали, но стоило мне податься вперед, как он вдруг вскинул голову, мощно вогнав копыто в перегородку, и коротко заржал. Забесновались, заржали по всей конюшне взволнованные лошади. Я испуганно попятился под хриплый смех Ронда.

–Хорош! Хорош! –прокричал он, будто каркая, и конюшня затихла. –А я тебе что говорил?! – он снова хлопнул меня по плечу. – Пошли, вон Алрен…

И вправду в проход, заслышав наш голос, выглянул конь, на котором я проделал такой долгий путь из Гранд Сити в Форт.

Когда мы подошли к стойлу, Ронд насмешливо спросил:

–Есть чем угостить приятеля?

–Я как-то не подумал, – разочарованно вздохнул я.

–Ну так, – кивнул конюх, – Держи, – он протянул мне корку хлеба. – Как звать-то тебя?

–Демиан, – я взял кусок хлеба и протянул его коню на ладони. Жеребец прошелся бархатными губами по моей руке, испачкав слюной кожу, и хлеб исчез. – Совсем белый, – пробормотал я. – Выходит, раньше ты был просто грязным?

–Чистые белые породы считаются альбиносами, – Ронд подтянулся, достал с полки седло и заглянул в карий глаз Алрена. –Частенько они бывают нездоровые, жеребцы кроют кобылу, а та остается пустой, или сердце слабое, но этот у нас что надо парень. Целое искусство разводить чистый белый цвет. Давай учиться, – конюх открыл загон и смело шагнул к коню. – Иди сюда и смотри внимательно. Сначала нужно очистить копыта, кто знает, что там набилось…

Он заставил коня попеременно поднять одну ногу за другой, очищая железным крюком копыта от грязи, потом взял щетку и тщательно стряхнул всю пыль и травинки с его боков и шеи.

–Конь должен быть чистым, как и потник, – Ронд снял с полки небольшой прямоугольник из сбитого войлока. – Иначе, любая соринка, любой бугорок и ты натрешь ему спину седлом. Чтобы свести животное с ума, достаточно засунуть под седло колючку и ты его уже никогда не поймаешь.

Аккуратно разместив потник, Ронд перекинул стремена крест накрест седла, чтобы не болтались и положил на спину коню.

–А теперь ты иди, – позвал он. –Утягивай подпруги, да смотри, чтобы под ремень рука с трудом пролезала.

Ронд с добродушной улыбкой смотрел на то, как я прилаживаю седло. Сноровки явно не хватало и конь, изогнув шею, с интересом наблюдал за моими неумелыми действиями. Изредка Ронд подсказывал и под его руководством я таки утянул ремни, при этом весь взмокнув. После конюх помог мне одеть узду, затолкав трензель жеребцу в рот.

–Ну, так, – Ронд хлопнул Алрена по боку, – вот и славно. Можете ехать, хотя ты что-то, парень, выглядишь неважно. Ну так, под ноги смотреть не забывай, в кусты не лезть, на колючки не наступай – пробьешь ногу, конь будет потом много недель хромать. Загонишь мне лошадь, я потом тебя гонять буду, пока не издохнешь. Если белая пена по бокам появится, лучше в повод возьми и пройдись. Или шагом. Ну, так.