Жест Лицедея (СИ)

— Не знаю, Саш, но раньше я слышала, что сам человек может быть ключом, — ответила она, затягиваясь дымом. — Магический замок настраивается так, что именно этот человек открывает запечатанные магией двери. Такое в простых гильдиях не делают. На это способны только особые маги. Лично я таких не знаю.

— Мам, это очень похоже на правду. Как бы многое складывается, — я тоже закурил.

— Ну что ты «мамкаешь»? — она с укоризной посмотрела на меня и добавила с какой-то особой интонацией, вкрадчиво: — Разве мы не любовники?

— Да… — теперь была моя очередь «дакать», подразнивая ее, однако в голове сейчас вертелось много серьезных мыслей, и я не спешил пускаться в чувственную игру. — Ир, тебе нужно вспомнить все, что связано с Салтыковым и хоть как-то может относиться к этому вопросу. Что это за место? Что там может быть? Возможно все это как-то привязано к Апрельскому перевороту.

— Постараюсь, Саш. А еще завтра я навещу дочь Денисова. Она может что-то знать. Ты хочешь этим поделиться с Троцкой? — по ее глазам было ясно, что такая мысль ей очень не нравится.

— Конечно, нет. Нам самим важно понять, что это за место, что там может скрываться и как нам это станет полезно, — я даже несколько удивился, что в ее голове могут водиться такие подозрения. — Хочешь, расскажу кое-что смешное?

— Да… — она прищурилась.

— Только за это ты будешь должна исполнить мое желание, — заметил я.

— Смотря какое, — кончик мундштука замер у ее приоткрытых губ.

— Не важно какое. Важно где. В постели. В общем, слушай, — я выпустил струйку дыма и рассказал ей, как принял образ римского консула и навести Троцкую в ее салоне. Разумеется, про трах я не сказал ни слова. За то уделил много внимания ложному обещанию дома у храма Клавдия, встрече на лестнице с настоящим консулом и угону его колёсницы с последующим спаиванием римлян.

Я думал это рассмешит «маму», но она слушала меня, затаив дыхание и с явным испугом.

А потом сказала:

— Перун Небесный! Какой же ты сумасшедший! Зачем ты так рискуешь?! Ради чего, Саш?! Я тебя не пущу следующий раз одного!

Глава 23. Я — Шоколадный Заяц

Это должно было рано или поздно случится. И случилось утром следующего дня.

С Ирой эту ночь мы снова провели в моей комнате. Долгий ужин и разговоры о Троцких, загадках и тайнах, которые перед нами обозначились, постепенно перенеслись из-за столика на кровать. И там я вспомнил о том, что «мама» задолжала мне исполнение моего желания. Где исполняется желание одно, там обычно вскакивает другое, а потом третье. Уснули поздно. Я ее так душевно измучил, что казалось, графиня даже во сне подрагивает от оргазма.

А утром… Утром я встал поссать, вернулся, и снова лег рядом с Ирой. Ведь еще не было восьми — можно немного поваляться. Не прошло минут пяти, как…

Как в комнату ворвалась Наташа. И это был полный пиз…ец! Вот какой хрен принес ее так рано, так неожиданно и сразу в мою комнату?!

Ирина Львовна даже не сразу врубилась, что произошло. Она как бы лениво приподнялась, на звук открывшейся двери. И когда остатки сна слетели с нее, то слабо вскрикнула, натягивая простыню до подбородка, прикрывая грудь.

Первую минуту Наташа стояла молча, часто дыша, с нескрываемой злостью глядя на нас. Неожиданно, словно с потолка свалился Лаврик: шерсть его тут же стала дыбом, уши торчком.

Моя интуиция с большим опозданием подсказывала, что сейчас что-то произойдет. Я быстро активировал «Щит Ахилла», высунув руку из-под простыни.

— Ненавижу вас! Горите в аду! — вскричала сестренка. Глаза ее, засветились изнутри призрачным, голубым светом, из них потекли слезы. Много, ручейками по щекам.

Наташа задрожала в рыданиях, и на кончиках ее пальцев вспыхнуло рубиновое сияние.

Я хлопком развернул щит, на миг раньше, чем огненный сгусток ударил в кровать. Обезумев от злости, сестренка закричала то ли заклинание, то ли какие-то неведомые мне слова, и пламя из ее рук метнулось на журнальный столик, где еще оставались остатки вчерашнего ужина; переметнулось на книжный шкаф; ударило в кресло.

После чего Наташа, развернулась и вышла, опустив голову, всхлипывая и повторяя:

— Ненавижу! Всех вас ненавижу! Убить вас всех мало!

Лаврик сердито зашипел на меня и засеменил за хозяйкой.

В московском доме моя комната еще ни разу не горела. Прекрасное начало дня! Нет слов!

И я, и Ирина так и лежали еще несколько мгновений, не в силах пошевелиться от потрясения. Пламя с кресла перекинулось на занавес и зацепилось за книжный шкаф.

Я первый избавился от смертельного оцепенения. Вскочил, схватил со столика бутылку с пивом, принялся хлюпать из нее на занавес — он разгорался быстрее всего. Не помогло. Тогда сорвал занавес с гардины, и затушил его уже на полу, накрыв пледом.

Ирина выбежала куда-то, накинув мой халат. То ли за Наташей, то ли за водой. К ее возвращению я с огнем практически справился. Только кресло тлело — его затушили водой из кувшина. Тем же пледом я придушил зачатки пламени на книжной полке.