Жест Лицедея (СИ)

«Троцкая Светлана Григорьевна. Возраст 22 года. Магические способности — развитые техники школы «Киприды». Резерв магической энергии 237. В настоящий момент: незначительное удивление, спокойствие, удовлетворение собой. Отношение к вам: сильная злость на вас, неприязнь...».

Как и первый раз с Наташей в меню зашла не вся информация. Снова со мной все та же хрень: я жутко введусь на даму и забываю все, что я должен сделать. Нужно качать «Пути Разума», сделать грамотную заготовку для таких случаев. Если бы я сейчас не тупанул, то сунул бы Светочке «Я Хороший» и в субботу на стрелке был бы чуть иной расклад. И я обязательно буду в субботу! Я должен ее трахнуть! Любой ценой! Это святое! От чего-то вспомнились слова этого… Катона: «Карфаген должен быть разрушен!». Да именно так! Только для меня это высказывание звучало иначе: «Троцкая должна быть отеб…на!» — и смысл здесь имелся не менее глубокий, величественный!

И тут я вспомнил о Наташе? Она здесь? В Москве?! Что за бред?! Но то, что описала Троцкая, это поведение вполне в стиле сестренки. Она достаточно сумасшедшая, чтобы прийти к Троцкой и проверить по ее реакции, нет ли у меня с той каких-то отношений.

И еще… Если Наташа действительно в Москве, то не явится ли она неожиданно, когда мы с Ирой будем кувыркаться в постели. Заявится этак в полночь, как истинная ведьма, и потом объясни ей, что я делаю в это время в спальне «мамы».

Глава 20. Поле Лицедеев

В общем кончились мои кайфовые дни, когда я мог жить в свое удовольствие: плавать по утрам в теплых водах Средиземного моря, потрахивать Леночку и особо ничем не париться. Да, я тратил много времени на физические упражнения, занятия магией, но все это можно счесть с играми с самим собой и для себя. Кто-то заметит: но был же Бабаш, стрельба, ротвейлеры, трупы и жандармы. Да, только это мелочь. Такая же мелочь, как сама Анталья в сравнении с величественной столицей нашей империи.

Сразу после завтрака я решил выбраться к месту, назначенному Троцкой — кафетерию «Красные Карибы». Важная встреча должна состояться завтра, но, понимая важность предстоящего, уже сегодня нужно понять, какие подводные камни ожидают на «Карибах» и вокруг них. Говоря умным языком, провести рекогносцировку. Ирина не желала отпускать меня одного, нажимая на то, что если я «не помню» наш дом, то в огромном городе потеряюсь в два счета. Мне казалось, что теперь «мама» не всецело доверяет мне: возможно подозревает, что с Троцкой меня все-таки связывают какие-то особые отношения. После долгих споров, жесткого траха на письменно столе в моей комнате, переходящего в классный отсос, Ирина Львовна стала сговорчивее. И мы пошли на компромисс: сегодня Ирочка идет со мной, но завтра на стрелку со Светой, я не пойду за ручку с «мамой». Ничего, пусть немного попереживает, поревнует — ей полезно. Не только же мне морщиться, при мыслях о ее Лапине. И ведь она, Ирина, ночь на яхте с проводила этим боровом, я со Светочкой нет. Хотя у меня Наташа, Лена… но это не в счет: Лена — зайка, а Наташа — нимфоманка и начинающая шлюха. Зачем их сюда мешать? И вообще, в тему бы принять веру Перуна-Алладина. Судите сами: Алладин кем был? Волшебником, магом — потрет тряпочкой свою лампу, всякие чудеса наружу. Вот и я практически волшебник, поэтому мне такая вера близка. Хочу под звон колоколов на минаретах, заходить в храм Алладина, а за мной хвостиком все мои любимые жены.

Ближе к полудню за нами подъехал вызванный экипаж — четырехместная колёсница с откидным верхом — мы отправились к Театральной площади. Но, внимание! Название у площади этой здесь было иное: Поле Лицедеев. Ведь это почти про меня. Разве не я начинающий мастер в школе «Жест Лицедея»? Или уже не начинающий, но опытный. И как вы поймете позже, свою роль в театральном районе нашей столицы, я очень даже сыграю. Но позже.

Большой театр в этом мире все так же благополучно существовал. Стоял себе на том самом месте без особых внешних перемен. А вот Малого не имелось. Даже само здание выглядело иначе. Его делил имперский Транспортный Надзор, какая-то мелкая гильдия частного сыска «Кукс да сыновья». Еще гастроном и тот самый кафетерий «Красные Карибы».

У дверей в кафетерий нас встретил улыбчивый негр в синем с бордовыми вставками камзоле. Поклонился и произнес белозубым ртом:

— О, господин! Ах, госпожа! Как мы рады вам!